Мороз и солнце, щи да вафли - вот рецепт нашей удачной поездки в Мураново!
Удивительно, что так долго не заезжали сюда, хотя столько раз проезжала мимо - по пути то в Ростов Великий, то в Ярославль и даже дальше.
А теперь хочется вернуться и подробнее изучить и этот удивительный дом, ни на что непохожий из виденных ранее, полный историй и подлинных вещей: тут тебе и неожиданный Саврасов, и сухопутный Айвазовский, и подлинный Тропинин, и посуда практически с Титаника, и диваны-жаба, и портрет "императора" Константина и не только, мемориальные вещи Тютчева, потрясающая библиотека с уникальными книгами (в том числе по гастрономии, где 710 примеров приготовления пищи и описание продуктов по месяцам!), комната Нестерова, а какая кухня?!.
Каждую деталь хочется рассматривать, изучать.
Экскурсовод Марина Геннадьевна Остафьева - это отдельный повод приехать в усадьбу! такие познания, столько стихов наизусть!
Хочется слушать и слушать!
Отдельное удовольствие не только слушать, но и вкушать: и легендарные щи с ананасами, и вафли по старинному рецепту с "Логотипом" идентичным старинной вафельнице с хозяйской кухни, и мурановский чай.
Не откладывайте посещение, не лишайте себя приятного! ;-)
Культовый московский театр-клуб под руководством Кирилла Серебренникова.
А потом начался спектакль «Девять» по известному фильму Александра Ромма 1962 года «Девять дней одного года». Смотрела я его ещё учась школе, и очень расстраивало меня то, что в конце не показали, как учёный Дмитрий Гусев, оправившись после операции, выходит, довольный и счастливый, из клиники, и его встречает любимая Лёля…
Думаю, такой «открытый» финал не устраивал не только меня. Ибо сегодня мы с подругой получили возможность «пройти» вместе с главным героем по паре других дорожек, ведущих из того самого пункта, где мы с ним в фильме расстались.
Драматург Валерий Печейкин и режиссёр Сергей Виноградов ожидания мои полностью оправдали. И содержание великого фильма нам полностью на сцене показали, и альтернативные реальности к нему добавили. А ведь действительно, интересно, как бы жил Гусев в «лихие 90-е» или вообще в наше время, если б повезло ему выжить в результате успешно проведённой операции?
Увы, ничего хорошего ученого не ждало. В 90-е к нему подкатывает наглый делец Херувимов, предлагая продать ему разработку, над которой трудится Гусев. И естественно, наш герой Херувимову отказывает, за что подвергается жестоким избиениям.
А вот ещё одно возможное развитие событий: «мученик науки» доживает до нашего времени, но рецидивы лучевой болезни до сих пор терзают его. Ослепший, в инвалидной коляске, он готов пожертвовать собой, испытав новейшую машину, изобретённую давним другом его, Ильей Куликовым, совместно с американскими генными инженерами. Но вот беда: важная ученая комиссия не разрешает использовать этот агрегат, ибо безумно боится, что «американцы изменят нам гены».
Итак, единственные возможные выводы, которые способен сделать зритель спектакля сего, это:
— даже если бы Гусев выжил после операции, он все равно погиб бы позже;
— настоящий учёный — это человек-одиночка, не понятый современниками. Ибо, если уж быть откровенным, понять его просто невозможно.
Хочется отметить маленький, но очень слаженный оркестр и яркое выступление певиц (одна из них — Лёля). Декорации и ассортимент мебели скупы, однако столы, стулья и лавки быстро трансформируются и переставляются, ведя зрителей от одного из девяти судьбоносных дней года до другого.
В спектакле напрочь отсутствуют «производственные сцены», мОгущие пролить свет на то, чем занимались Гусев и Куликов. Оно и понятно: их исследования были строго засекречены.
Артисты играли бодро, с огоньком (мои фавориты в этом спектакле — Александр Хотенов (Гусев) и Анатолий Просалов (Херувимов, подвыпивший гость на свадьбе, официант и донор). Гусев, в отличие от своего кинематографического тезки, мог и врачебное заключение, аки лаваш, сжевать. Лёля отчаянно философствовала и прекрасно пела. Ну, а Куликов — он Куликовым и оставался. Работу свою любил, но сжигать себя ради неё категорически отказывался. Но друга своего и соперника в любви не предавал — ни в какой альтернативной реальности.
Спектакль «Девять» нам с подругой очень понравился, и мы бурно обсуждали его по дороге домой. Думаю, следует мне и с другими спектаклями театра сего ознакомиться. Когда-то давно, ещё в конце прошлого века, я с удовольствием «Театр имени Гоголя» посещала!