Шрам

Снятое турком кино о геноциде армян — скорее смелый жест, чем удачный фильм. 

Молодого армянина с выразительным именем Назарет, живущего в Турции, среди ночи вытаскивают из дома и отправляют на принудительные работы; а могли бы и зарезать. До колюще-режущих, впрочем, тоже дойдет, герой онемеет, однако останется жив. Спустя годы он оказывается на свободе, но идти некуда и не к кому: дом разрушен, жена мертва, две дочери-близняшки пропали, и Назарет отправляется на их поиски: Месопотамия, Куба, США. Ажиотаж вокруг «Шрама» набрал силу задолго до премьеры на фестивале в Венеции. Шутка ли, за эпическую картину, посвященную армянскому геноциду в Турции (в этом году событию исполняется сто лет), взялся немец турецкого происхождения, фестивальный любимец Фатих Акин («Головой о стену», «Душевная кухня»). В проекте поучаствовали семь стран, режиссер получил профессиональное благословение Мартина Скорсезе и Романа Полански; бюджет составил немалые по европейским меркам 16 миллионов евро. Замах на рубль, увы, обернулся ударом на копейку; Акина, прежде славившегося творческим бесстрашием, погубила осторожность. Собственно геноцид задвинут далеко на задний план (масштаб катастрофы массовый зритель вынужден, если есть охота, себе додумывать). Перед нами — снятое с оглядкой на конструкцию «Одиссеи» роад-муви, богато сделанное, но вполне ординарное и избыточно сентиментальное. Из плюсов — пара-тройка по-настоящему мощных сцен и исполнитель главной роли Тахар Рахим, очень, что было ясно по еще по «Пророку», хороший актер.