Спектакль На все времена
Спектакль-бенефис Заслуженной артистки России, старейшей актрисы Театра на Таганке Марины Полицеймако.
Спектакль создан на основе пьесы-маски в стиле японского театра «Но» писателя и драматурга Юкио Мисимы «Надгробие Комати». Трагический надрыв и кристальная прозрачность, романтичность, особый рационализм и — как самый прямой путь к истине — лирическая поэзия: диалог поэтов. Разнообразие жанров равно разнообразию взглядов на одну сквозную тему — важнейшую общечеловеческую наднациональную тему современного искусства. Человек сегодня ощущает трагичность и хрупкость бытия, зыбкость обещаний и ожиданий счастливого будущего. Но в чём тогда он может состояться, осуществиться как неповторимая личность, в чём надежда — не на счастье даже, а на бытие?..
«Надгробием Комати» не исчерпывается драматургическая канва спектакля. Режиссёр и актёры приготовили зрителям сюрприз: во втором действии еще дважды рассказывается история встречи Поэтов, и происходит эта встреча уже не в Японии, а в Америке и… в России...
Через три вариации сюжета почти несбыточной, и от этого особенно эмоционально наполненной встречи, приходит простой ответ. Нам дана потребность и возможность быть понятым, и мы осуществляемся только в другом, «созвучном» нам человеке.
Отзывы о «На все времена»
Хрупкой яшмой
роняет сакура сотню лепестков.
Гайдзинам не понять -
любовь в каком из них,
но смерть придет в последнем
(из блокнота пилота истребителя Зеро, сбитого над Окинавой в 1945 году)
В одном соглашусь с многочисленными критиками этого спектакля: Мисима на Московской сцене - это буквально и действительно провокация, но ведь никак иначе не провести линию между принцессой Комати и Ахматовой.
Древняя легенда страны Ямато, объединившая волей Эрвина Гааза три эпохи, три разных культуры, три восприятия, послужила своеобразным Розеттским камнем для зрителя. И так же, как Розетский камень помог ученым расшифровать египетские иероглифы, так и тут схема «три спектакля в одном», из конгломерата разных культур, к концу действия помогла создать в зрительском восприятии агломерат философии и чувств.
Невозможная, казалось бы, задача, посмотреть на русскую и японскую культуру через призму совместного восприятия, тем не менее, Эрвину Гаазу блестяще удалась. Тяжелая для нашего зрителя философская подача жанра «Но» довлела своей изящной мрачностью все первое действие, и прорыв-вспышка во втором - как бы оттенил и сделал более резкими детали истории любви и смерти принцессы Оно-но Комати и генерала Фукакуса.
Озорная «марктвеновость» светлых костюмов как бы осветила зал, а аромат лимонного мороженого с ванилью буквально чувствовался изящным дежавю, но зритель, подсознательно помня светлую грусть минора первого акта, был уже внутренне подготовлен к переходу с лазурных пляжей в багряную тьму военного коммунизма.
Трудно точно передать читателям все чувства, которые я испытывал в зале, ибо такие спектакли надо смотреть, чтобы понять.
Чрезвычайно хорошо сыграл Игорь Пехович: он был практически проникнут Бродским. И очень по-хорошему задело решение, когда строфы аранжировались, осыпающимися на сцену, с внезапно деревянным стуком, соцветиями сакуры.
Но, безусловно, царила на сцене Марина Витальевна Полицеймако: сила её эмоций, её талант сделали спектакль именно тем театральным событием, о котором еще долго будут говорить. Она ли растворилась в роли, роль ли растворилась в ней, но играла она бесподобно. Это был воистину её бенефис.
Приглашение в этот спектакль Марины Полицеймако и Игоря Пеховича было очень правильным решением режиссера.
Не боюсь повториться, сказав, что спектакль «На все времена» режиссера Эрвина Гааза - весьма заметное событие в театральной жизни Москвы.
И хочу закончить еще одной танкой:
Пронзая время,
Слова поэта, как капли крови,
С наконечника копья
Падают на шелк души.
И пламенем заката рождают грусть
