Местами искрометный, но чересчур задумчивый и неладно скроенный триллер о затяжном противостоянии сыщика и грабителя на фоне коррупционного заговора в высших эшелонах власти.
Всякое утро молодого лондонского детектива Марка Левински () начинается с того, что он всаживает себе в изуродованное шрамами колено здоровенный шприц и отсасывает скопившуюся в нем жидкость. Эта часть моциона не дает ему забыть, как тремя годами ранее банковский грабитель Стернвуд () во время погони прострелил Марку ногу: подпитываемое каждой пункцией чувство ненависти и желания отомстить таким образом булькает и кипит на медленном огне. Стернвуд тем временем встречает красивые рассветы в уютном логове на берегу озера в Ирландии. Шанс повидаться снова этим двоим предоставится, когда сын Стернвуда, впутавшийся в какой-то криминал, будет обнаружен в лондонском аэропорту с огнестрельным ранением в живот и препровожден в охраняемую больницу. Встревоженный родитель выйдет на линию обстрела.
Английского в этой копродукции больше, чем американского, со всеми вытекающими плюсами и минусами. Авторы как будто руководствуются классической формулировкой , что «все на свете должно происходить медленно и неправильно», местами трактуя ее чересчур буквально. Стартуя эстетски снятой (как, впрочем, и все здесь) энергичной погоней в духе «Одиннадцати друзей Оушена», картина как будто настраивает зрителя на бодрый голливудский лад полуторачасового трах-барабаха. Но это, как в недавнем «Трансе», обманка. Едва разогнавшись, кино (как водитель-неофит на первых уроках в автошколе) тут же и дает по тормозам, предоставляя главному герою возможность хорошенько призадуматься о душе, застыв под бесприютно накрапывающим дождем. Укомплектованный разночинской куцей бородкой Джеймс МакЭвой снова обживает образ пусть и рефлексирующего, но все-таки героя боевиков. В «Добро пожаловать в капкан» он уже не выглядит, как в «Особо опасен», нарнийским кентавренком для общественного битья. Но и не настолько все-таки преуспевает в брутальности, чтобы охотно верить эпизоду, где он валит с ног и молотит здоровяка Марка Стронга (тот, правда, быстро придет в себя и даст сдачи). Зато в другой сцене воплотивший на экране десяток качественных злодеев Стронг, например, качественно плачет.
Еще имеются гениальные семь минут с участием четырех мужчин, держащих друг друга на прицеле, и бабульки-божьего одуванчика, которая до последнего не в курсе, что, собственно, происходит, кто все эти люди, и настойчиво предлагает внуку-киллеру и его подозрительным друзьям выпить чаю. Беспонтово зарезанная романтическая линия с участием девушки (), у которой бойцовские повадки Лисбет Саландер и трогательная привычка делать рабочие заметки не в «айфоне», а шариковой ручкой на ладони. Элегантный жанровый переход: увлеченные затяжной дуэлью, в какой-то момент герои поводят вокруг себя налитыми кровью глазами и обнаруживают, что пребывают в эпицентре чужих коррупционных игрищ. К сожалению, киногеничная фактура политического заговора (как и пара-тройка сюжетных линий) так и тонет в регулярно заволакивающем историю тумане. А ведь теории заговоров на экране, в отличие от них же в жизни, тем и хороши, что в финале обязательно торжествует пусть и нерадостная, но ясность. Так вот, за ясностью — не сюда.
