Спектакль Скользящая Люче
Елена Груева, обозреватель журнала «Ваш Досуг», 5.02.05: Скользкая тема
В крохотном зале Центра Высоцкого рыдали все – ну, или почти все: приглашенные на премьеру друзья-артисты, поклонницы актерского таланта Владимира Скворцова (здесь он впервые выступил как режиссер) и, конечно же, сама автор – Лаура-Синтия Черняускайте. Она рыдала громче всех. Еще бы ей не растрогаться! История у нее вышла в высшей степени сентиментальная.
Расстаются двое молодых влюбленных. Только потому, что Люче (Анна Капалева) показалось, будто их необыкновенная любовь ускользает куда-то, оставляя после себя лишь перебранки о томатном соусе. Оставшись в одиночестве, Феликс (Владимир Панков) мучается ревностью и внезапно нахлынувшими воспоминаниями детства – о том, как мать, ничуть этого не скрывая, изменяла его парализованному отцу, - забывается в случайных связях и, конечно же, пьет. Однако Люче возвращается вместе со своей необыкновенной любовью. В финале ко всему прочему происходит замирение Феликса с матерью. Звезда Центра драматургии и режиссуры Ольга Лапшина с привычным профессионализмом произносит душераздирающий монолог о том, что их любовь с отцом на самом деле тоже была необыкновенной. И вот, пожалуйста, – всеобщие слезы.
Девичьи грезы начинающего драматурга облечены в самые что ни на есть красивые слова - про ветер, море и великую любовь. Естественно, ни грезы, ни слова нисколько не оригинальны. Но именно «общие места» м сделали спектакль, словно зритель только и ждал момента, чтобы всколыхнуть в себе юношеские мечты о прекрасном. Этот момент наступил. Ничего особенного делать не пришлось. Спектакль поставлен и сыгран в манере, доведенной за несколько последних сезонов Центром драматургии и режиссуры до автоматизма. Лаконичный дизайн сцены (художник Максим Обрезков), прямое общение с залом, чуть-чуть иронии, чуть-чуть «голой правды жизни» и очень много скольжения по поверхности. Сыгравший на данной сцене свои лучшие роли (главная из которых, конечно же, Обломов) Владимир Скворцов в режиссерском дебюте пользуется всем этим не стесняясь. Правда, с несколько иной целью - не вывернуть наизнанку всю нашу неприглядную действительность, как оно обычно происходит в новой драме, а, напротив, защитить от этой действительности еще теплящиеся в нас простодушие и сентиментальность.
