Спектакль Лаборатории Лавровских. ХореоДрама
Спектакль «ХореоДрама» объединил два, казалось бы, непохожих произведения — «Любовный хоровод» Артура Шницлера и «Ричард III» Шекспира.
«Хоровод», спектакль по одноименной пьесе Артура Шницлера, — это десять мини-новелл из жизни разных слоев общества. Служивые и штатские, актрисы и поэты, нимфетки и барчуки, графы и проститутки, вне зависимости от своего положения, являют единое целое: «хоровод похоти». Кружась в неистовстве, они жаждут обрести любовь, но не в силах устоять перед соблазном. «Запретный плод» оказывается столь сладок, что «неразумные» поддаются манящему пороку. Сладострастие побеждает чистоту. И опять человек проигрывает своему злейшему врагу — своему эго. Работая над созданием «Хоровода», режиссер Леонид Лавровский-Гарсиа стремился к выявлению смысла исполняемого. Танец — это не набор движений, а живой диалог между участвующими. Студийцы «Лабораторий», каждый из которых выполнял две задачи: исполнителя и хореографа новеллы, должны были перевести на язык тела текст пьесы. Молодой режиссер поставил эксперимент, работая над каждой мизансценой в союзе со своими артистами, благодаря чему ни одна из новелл не похожа на другую. Сохранив психологическое ядро драматической постановки, «Хоровод» приобрел легкость и изящество танца.
«Ричард III. Эпилог» — это спектакль, хореографом-постановщиком которого выступил сам художественный руководитель «Лабораторий» Михаил Лавровский. Данное произведение В. Шекспира не нуждается в представлении, однако балетмейстер модернизировал каноническую трагедию великого драматурга и совместил хронику средневековой Англии с репетицией современного спектакля. Борьба за корону переносится в нашу действительность, где, зараженный жаждой власти «через века прошедши…», молодой актер старается подчинить себе коллег, а именно: одолеть Хореографа, своего главного соперника за власть. Однако роль Хореографа Михаил Лавровский оставил за собой не просто так. В финале, из глубины столетий, горбатый король Англии спрашивает постановщика: «Что нового на белом свете?» На что семидесятитрехлетний патриарх балетной сцены, усмехаясь, отвечает: «Да все по-старому…»
