Спектакль Мертвые души

 В Театре им. Маяковского задались вопросом, как возродить Россию и поставили для этого два тома гоголевских «Мертвых душ».

Вместо подзаголовка «Поэма о Чичикове в двух актах и двух томах» в программку спектакля следовало бы вынести название стихотворения Маяковского: «Что такое хорошо и что такое плохо». Ведь именно об этом три часа подряд толкуют с неразумной публикой. С первого появления пожилого Чичикова, роль которого играет сам Арцибашев, становится ясно: этот добропорядочный гражданин только прикидывается мошенником, чтобы нагляднее объяснять зрителям, как плохо быть плохим. Пожилые артистки притворяются приятными во всех отношениях дамами и изображают порочный высший свет, а молодые статисты — мелких пройдох, подбивающих Чичикова на всякие пакости вроде скупки мертвых душ.

Инсценировщик Владимир Малягин переписал «Мертвые души» весьма изобретательно: текст со сцены звучит вроде бы гоголевский, а прислушаешься — совсем как из сборника «100 вступительных сочинений». Витиеватые размышления классика безжалостно спрямлены, да и зачем они, если главное — изобличать пороки. Выискивая мораль, спрятанную Гоголем под слоем иносказаний и иронии, создатели спектакля вконец запутываются. Поэтому знаменитое авторское размышление «Русь, куда же несешься ты?..» произносит, усаживая Чичикова в бричку, шулер Ноздрев.

Сочные гоголевские персонажи — подарок, сулящий любому артисту настоящее пиршество перевоплощения. Но перевоплощаются в «Маяковке» хрестоматийно и неизобретательно. Хорош Ноздрев — Александр Лазарев и Игорь Костолевский, виртуозно загримированный под горбатого старика Плюшкина. Все же оба артиста карикатурят, скользя по поверхности гоголевских характеров и не проникая вглубь.

Впрочем, на это у них и времени нет — все здесь движется бегом. Герои исчезают и появляются в дверях и окошках огромного черного цилиндра, вращающегося на сцене.

Написанный Гоголем незадолго до смерти монолог — такой горький и кровоточащий на бумаге, со сцены кажется столь назидательным и фальшивым, что вызывает усмешку. Спектакль становится одним из тех благих намерений, которыми, как известно, вымощена дорога в ад.