Спектакль Кавказский меловой круг

Громкий успех на самом престижном театральном фестивале в Эдинбурге, приглашение Георгия Товстоногова поставить эту же пьесу в БДТ, триумфальные мировые гастроли, конная милиция в родном Тбилиси, разрывающийся телефон директора театра - таков "общественный" фон спектакля.

Стуруа не раз снимал "Круг" с репертуара и – под зрительским давлением - возвращал вновь: "Когда я поставил "Кавказский меловой круг", пьеса немца Брехта о феодальных войнах в Грузии была для всех нас лишь притчей. Мы играли ее как водевиль. Потом спектакль выдохся, мы сняли его с репертуара. Но через несколько лет возобновили, когда сами, на собственной шкуре испытали все это: перестрелки, беженцев, разруху, всеобщую растерянность. Водевиль сделал крен в трагедию".

Брехт написал пьесу про абстрактную кавказскую страну, но Стуруа, который любой спектакль делает немного грузинским, сделал "Кавказский меловой круг" грузинским в квадрате: Грузия реальная и Грузия ностальгическая. Он пропитан музыкой, как почва влагой после дождя, он рожден из духа музыки. Лезгинка, джаз, свинг, католический хорал, вальс - этот спектакль стал и бенефисом Гии Канчели, одного из самых исполняемых композиторов мира.

Еще одна легенда в этом легендарном спектакле - Рамаз Чхиквадзе в роли Аздака, грузинско-немецкого Фальстафа, которому выпало оказаться в роли судьи. Сквозь бесстыжее буйство распоясавшейся старости, скабрезные и смачные шутки постепенно по капельке проступает мощное обаяние мудреца и поэта.

Аздак заработает на взяточниках, "случайно" не разведет двух симпатичных старичков, повздоривших из-за пустяка, позабавится с плотоядной развратницей. А после придумает самое простое и гениальное решение, как отличить настоящую мать от фальшивой, и воссоединит солдата и любящую его Груше, которых раскидала судьба и война.