Спектакль Медведь

Спектакль «Медведь» в Центре драматургии и режиссуры, несмотря на малую форму, оставляет прекрасное и долгое послевкусие.
В пьесе «Медведь» Антона Павловича Чехова, которую он сам назвал «шуткой», юмор заключается не только в смешных ситуациях и положениях, в которые попадают персонажи, но и в создании особого художественного мира, где царит абсурд. Сюжет построен так, что «нестарый помещик» Григорий Степанович Смирнов приезжает к помещице Елене Ивановне Поповой, «вдовушке с ямочками на щеках», чтобы потребовать долг с её покойного мужа, а уезжает счастливым «женихом», обретя в лице героини столь же счастливую «невесту». Такая вот незатейливая иллюстрация известной поговорки: «От ненависти до любви — один шаг».
Что же может удивить в столь хрестоматийном сюжете?
А режиссёр Виктор Панков, кажется, вовсе не ставил целью удивить, а просто показал зрителям Чехова — такого, каким я его и представляю: простого, непринуждённого, ироничного, без нравоучений, без постмодернизма и спецэффектов. Очень точное попадание в стиль Чехова и его персонажей.
Елена Яковлева, конечно, великолепна в главной роли (это настолько прекрасно, что даже не обсуждается), а Андрей Заводюк очаровательно и трогательно играет «Медведя». Из диалогов видно, что герои говорят на разных языках — в прямом и переносном смысле. Поэтому так органично смотрятся оперные вставки в исполнении Надежды Мейер и Петра Маркина: их сопрано и бас вторят чеховским персонажам на итальянском, немецком и французском, превращая водевиль в комическую мини-оперу.
Как известно, в театре нет второстепенных ролей — не менее интересно наблюдать за музыкантами, которые одновременно играют на инструментах и служанок, соблюдающих траур вместе с госпожой.
На мой взгляд, «Медведь» — отличный пример того, как из короткого рассказа, ограниченного сценического пространства и большого таланта (включая самого Чехова) можно создать то, за что мы любим театр. Праздник.
А потом проходит неделя — и вдруг доходит смысл этого забавного водевиля. «Медведь» — не просто анекдот о бурном объяснении, а тонкий психологический эксперимент. Чехов (и вместе с ним Панков) показывает, что люди часто прячут истинные желания за масками, агрессия — не всегда злость, иногда это страх близости, а самые сильные чувства приходят неожиданно и вопреки логике.

Пьеса «Медведь» (1888) — одноактная комедия-шутка Антона Чехова, написанная в традициях водевиля – легкой комедии с музыкальными элементами, где главное — динамичный сюжет и остроумные диалоги. В оригинальной пьесе всего три персонажа: вдова Елена Ивановна Попова, помещик Григорий Степанович Смирнов и слуга Лука.
К вдове Елене Поповой, клянущейся в вечной верности покойному мужу-изменщику, приезжает грубый помещик Смирнов с требованием вернуть долг умершего супруга. Между ними вспыхивает ссора, доходит до вызова на дуэль — после того, как она называет его «медведем». Однако внезапно оба осознают, что влюблены друг в друга. Чехов иронизирует над показной преданностью, театральностью чувств и непредсказуемостью человеческих эмоций.
Панков сохранил оригинальный сюжет, но ввел новых персонажей — слуг, часть которых играет на музыкальных инструментах, создавая живое звуковое сопровождение. Два актера, Надежда Мейер и Петр Маркин, исполняют арии на итальянском, французском и немецком языках, подчеркивая эмоциональные повороты сюжета. Его спектакль — это саундрама, в которой драматическое действие органично сплетается с музыкой.
Зачем авторы решились на такой эксперимент? Попробуем разобраться. Классический водевиль XIX века действительно включал музыкальные номера, но чаще всего это были легкие куплеты — стихотворные песенки на злободневные темы, а не оперные арии. Тем не менее водевиль иногда пародировал оперу, вставляя намеренно пафосные музыкальные фрагменты и высмеивая клише «высокого искусства». Сам Антон Павлович Чехов был завсегдатаем оперных спектаклей: особенно он любил «Евгения Онегина» Чайковского, а в его письмах встречаются упоминания «Фауста» Гуно и «Кармен» Бизе.
Оперные вставки в современной постановке, на мой взгляд, точно передают дух той эпохи, когда даже, казалось бы, безобидное слово «медведь» воспринималось как серьезное оскорбление, достаточное для вызова на дуэль. Музыкальные фрагменты, стилизованные под высокий оперный стиль, создают выразительный контраст с повседневным содержанием спора, подчеркивая как театральность конфликта, так и истинный страстный характер героев, скрытый за внешними условностями.
«Медведь» не раз экранизировался, но классикой по праву считается фильм 1938 года с Ольгой Андровской в роли Поповой и Михаилом Яншиным в роли Смирнова. Эта черно-белая версия признана эталоном — за тонкий чеховский юмор и блестящую актерскую игру. Сценография Максима Обрезкова, также выдержанная в черно-белой гамме, напомнила мне именно этот фильм. Минималистичные декорации, но какие красивые — как в целом, так и в мельчайших деталях.
Главную героиню в постановке ЦДР играет Елена Яковлева. Как здорово ей удалось перевоплотиться по ходу пьесы! Из замкнутой вдовы в трауре (в образе, где Елену Алексеевну было трудно узнать) она становится страстной и решительной женщиной, принимающей вызов на дуэль несмотря на то, что не умеет стрелять. Прекрасную партнерскую поддержку ей оказывает Андрей Заводюк, сыгравший Смирнова — грубого в начале, но растерянного и уязвимого к финалу.
А еще меня восхитил камерный зал ЦДР на Соколе — всего четыре зрительных ряда вдоль вытянутой сцены с отличным подъемом. Такой зал (насколько я смогла оценить с четвертого ряда) обеспечивает прекрасный обзор и близость к артистам для каждого зрителя.