«ВД» беседует с продюсером Независимого театрального проекта Эльшаном Мамедовым, одним из самых успешных продюсеров Москвы.
– Эльшан, как вы назовете свою продюсерскую модель?
– Все зависит не от названия, а от людей. Почти на Красной площади стоит Театр им. Ермоловой, где долгие годы вообще ничего не происходит. Он считается репертуарным, государственным… Противостояние антрепризы и традиционного театра надуманно. Почему антреприза стала ругательным словом? Почему на антрепризе театральный человек чаще всего сгорает от стыда?
В свое время этим словом заменили бывший «филармонический чес» - все эти «творческие встречи», которые катали в советские годы по городам и весям. Это обидно для страны, в которой были отличные традиции антрепренерства. У нас нет господдержки, нет постоянной труппы, нет помещения, нет цехов. Все остальное как у всех. Недавно мы в Самаре две недели каждый день на аншлагах играли все свои семь спектаклей - как нормальный театр на гастролях. Антрепризу часто обвиняют: «К вам ходят как в зоопарк! Смотреть на артистов!» Разве в «Современник» ходят на Галину Волчек? Думаю, что все-таки на Неелову и Гафта.
– Причина серости некоторых столичных антреприз - заниженное представление о зрительских интересах.
– Да, обычно сидишь, закрыв лицо руками. Тебе объясняют: «Но это же касса!» При этом в зале сидит абсолютно не театральная аудитория. Сознательно делается продукт, удовлетворяющий зрителя Петросяна и Степаненко. Если тебе нужен «Аншлаг! Аншлаг!», не говори, что занимаешься театром.
– Вы боитесь обанкротиться?
– Очень боюсь. Мы все считаем. Страшно даже думать о «пограничной» пьесе, где через развлечение зрителю можно рассказать о серьезных вещах. Я который год мечтаю о постановке драмы Терри Джонсона «Истерия». Может быть грандиозный успех, а может быть и грандиозный провал. Это интеллектуальный фарс из жизни двух помешанных дураков. В 1938 году в гости к 85-летнему Фрейду пришел 34-летний Дали. Я видел эту пьесу в Париже в режиссуре Джона Малковича.
– В октябре вы запускаете новый спектакль «Боинг-Боинг«, который обещает стать театральным хитом.
- Аншлаги на пьесе Рея Куни «№ 13» в чеховском МХАТе подтвердили, что театралы хотят смеяться качественно. Драматург, пьесу которого мы ставим, учитель Куни. Пьесу Марка Камолетти «Боинг-Боинг» поставили в 57 странах, включая мусульманские. Это как бы про гарем в Европе. У ловкого молодого человека три невесты - стюардессы Lufthansa, American Airlines и Air France. Жизнь рассчитана по расписанию их прилетов и вылетов. Однажды друг героя сбивает любовное расписание, и три девушки приезжают в дом в одно время. Комедия вошла в книгу рекордов Гиннесса как самая ставящаяся франкоязычная пьеса. В Париже в театре «Сан-Мишель» она идет каждый день 44 года подряд.
В нашем «Боинге» сыграют Елена Сафонова, Агриппина Стеклова, Елена Морозова, Марат Башаров, Петр Красилов, Егор Дронов.
– Логично попросить поддержки у авиакомпаний.
– Мы пытались. Каждая из них хотела бы быть единственной, а это невозможно по сюжету.
– Были ли какие-то забавные моменты в сценической практике вашего хита «Ladies' night»?
– Когда однажды на спектакле девушки с задних рядов начали снимать маечки, я понял, что спектакль пора закрывать.
– Дальше раздевались?
– Нет, это как раз меня и остановило. Был момент, когда в трусы Валерия Яременко засунули деньги. У нас каждый раз у служебного входа толпы поклонниц - такого давно в театре не было. Успех спектакля настолько велик, что начинает меня раздражать.
– Слышал про вашу идею сделать с труппой «Ladies' night» классическую пьесу.
– Нужна классика с большим количеством мужских ролей. Есть идея поставить «Женитьбу», «Ревизора», эрдмановского «Самоубийцу» или «Дни Турбиных». Пока думаем, на чем остановиться.
