Перед премьерой мюзикла поделилась с «Вашим досугом» «русалочьими» секретами.
Творческая команда «Стейдж Энтертейнмент» и Disney искала определенный тембр голоса — звонкий, чистый, как колокольчик. Очень приятно, что выбор остановили на мне, ведь я наравне с другими претендентами проходила сложный кастинг. Основная трудность работы в «Русалочке» — это то, что нужно петь и парить в воздухе, имитируя движения морских обитателей. И хотя я с пяти лет занималась художественной гимнастикой, для меня было сложно петь, не ощущая опоры под ногами, — ведь диафрагма все время находится в движении. Да и поначалу просто находиться в воздухе было тяжело — теряешь координацию. Но несколько месяцев практики, и я себя чувствую, как рыба в воде — летаю, пою и дышу совершенно свободно.
Как вы работали над русалочьей пластикой своей героини?
Русалочка движется под водой по-разному, вся драматургия отражается в пластике. Например, когда я мечтаю о чем-то — я мягко парю. Когда ссорюсь с отцом — резко, на большой скорости взлетаю наверх. И даже когда я просто стою — я должна постоянно двигаться, ведь на меня действует сила течения. Чтобы представить нагрузку, которую мы испытываем, попробуйте спеть, вися на перекладине и удерживая ноги в «уголке». Для развития силы и выносливости мы занимались пилатесом по методике Polestar. А чтобы освоить пластику морских обитателей — тренировались в дельфинарии. Режиссер полетов Пол Рубин разработал специальную программу — наблюдение за дельфинами и практика в воде. Самое сложное — плыть, держась за плавники двух дельфинов справа и слева, синхронно двигаясь вместе с ними. Но дельфины — прекрасные учителя.
Как художникам по костюмам удалось сделать русалочий хвост, и как вы справляетесь с ним?
Хвосты сделаны из легкого струящегося шелка, передающего подвижность водной среды. C самого начала мы занимались в узких репетиционных юбках. Можно сказать, учились заново ходить — падали, наступали друг на друга, но сейчас чувствуем себя в них достаточно комфортно. Также у нас есть профессиональный страховочный пояс для полетов, в котором я нахожусь постоянно — а он очень тяжелый! Но зрители увидят только то, как изящно и плавно мы двигаемся.
Эти поездки очень сильно вдохновляют и придают сил. Я исполнила песню из «Русалочки» в самом сердце Нью-Йорка, на красной лестнице на Таймс-сквер. Бродвей, блестящие афиши и среди них я — просто какая-то сказка! Затем была очень значимая для меня встреча с великим композитором Аланом Менкеном, автором музыки «Русалочки». Я сильно волновалась (к слову сказать, Менкен — обладатель наибольшего числа статуэток «Оскар» из всех ныне живущих лауреатов), но он сразу же разрядил обстановку — пошутил, что с тех пор, как на «Аллее славы» заложена звезда в его честь, единственное отличие его статуса в том, что «люди могут по нему ходить». А в конце подарил мне камушек с изображением Русалочки, который я непременно вошью в свой костюм — на удачу. Артисты ведь очень суеверны. Например, я тайком потрогала сцену Broadway Theatre. Там я встретилась с Челси Морган, исполнительницей роли Ариэль на Бродвее. Видели бы вы, как мелькнула искра зависти в ее глазах, когда я сказала, что в России Русалочка будет летать.
Наверное, самое сложное в этой постановке — добиться эффекта подводного мира. Для этого используются какие-то спецэффекты?
Иллюзия подводного мира достигается с помощью комплекса средств — полетов на высоте, струящихся костюмов, зрелищных декораций и специального устройства сцены. Сложные полетные устройства могут перемещать нас в трех направлениях и вращать, но в мюзиклах нет цели делать трюки ради трюков — это же не цирк. Мы просто рассказываем историю и используем все средства художественной выразительности, чтобы зритель поверил нам, забыл об артистах, декорациях и костюмах и стал сопереживать героям.
