Постановка одной из самых масштабных исторических опер Георга Фридриха Генделя «Юлий Цезарь в Египте», сочиненной почти 300 лет назад, для большинства режиссеров оказалась бы непосильной задачей. В оригинале опера длится более пяти часов. В ней много действующих лиц (к примеру, в некую Корнелию влюблены сразу три военачальника), более сорока арий и размытый, начисто лишенный динамики сюжет. Если ставить «Юлия Цезаря» в Камерном музыкальном театре, сложности возрастают в геометрической прогрессии. Как передать эпический размах действия на крошечной сцене?

Поставив оперу Генделя, Борис Покровский поступил, как Роден, который, превращая кусок мрамора в статую, просто отсекал от него все лишнее. Стержнем оперы стали отношения Цезаря и Клеопатры и связанная с ними история Корнелии и Секста – жены и сына поверженного Цезарем александрийского царя Помпея.

Похоже, Покровский полностью согласен с Паскалем, утверждавшим, что, если бы нос у Клеопатры был чуть короче, мировая история сложилась бы иначе. Авантюрные поступки молоденькой египтянки становятся главным импульсом к действию. Клеопатра то танцует от радости, то падает ниц перед Цезарем у могилы Помпея (не забыв принять соблазнительную позу), то ждет полководца в спальне в полупрозрачной ночной сорочке. Мужественный Цезарь, больше привыкший к военным походам и обществу легионеров, мгновенно теряет голову от ее чар.

Непривычная для современных слушателей структура оперы (между ариями – длинные оркестровые интерлюдии) кажется специально созданной для режиссуры Покровского. Основные события спектакля (от сражений до эротических танцев) происходят именно в интерлюдиях. Исполнители успевают пропеть арии и сыграть драматические фрагменты. В спектакле почти нет декораций, но костюмы напоминают лучшие образцы одежды эпохи барокко.