Пытаясь объяснить
Казахская поэзия и польская анимация в спектакле Ивана Вырыпаева «Объяснить».
Прославившийся семь лет назад рэпперским «Кислородом», богоборческим «Бытием №2» и кровожадным «Июлем», Вырыпаев пришел к аскезе. К выводу о том, что засевший в глубоком кризисе театр сегодня должен быть подобен «Черному квадрату» Малевича – темным и таинственным пространством, из которого каждый вычитывает свои смыслы. Его спектакль по стихам казахского классика Абая «Объяснить» - такой вот не без лукавства намалеванный «малевич».
Четверо молодых актеров читают Абая. По-русски его поэзия звучит темпераментно (особенно у Алексея Филимонова), но довольно назидательно (вспоминается, что Абай переводил басни Крылова). По-казахски – на редкость музыкально. Читают немного – стихотворений пять-шесть Время от времени актеры берут в руки альт, скрипку, флейту, аккордеон и импровизируют – начинают у задней стены, постепенно поднимаясь на небольшой дощатый помост – словно нарочно копируя знаменитые европейские постановки, главными действующими лицами которых становятся музыканты. Разница только в том, что играть этот квартет не умеет.
Как фокусник, эффектным жестом внимающий из цилиндра пустоту вместо кролика, Иван Вырыпаев намеренно занимается саморазоблачением: заставляет актеров подолгу молчать, вглядываясь в лица зрителей; ставит экран, который подолгу затянут красноватым дымом. Если что на нем и появляется, так это польский мультик «Рекс-певец»: про мальчика, который учится играть на скрипке, и собачку, которую ранят его фальшивые нотки. Всю вторую половину спектакля очаровательная полька Каролина Грушка пересказывает действие фильма, не глядя на экран. В переводе артиста Валерия Караваева это звучит примерно так: «Черные ноты вылетают из черного сердца мальчика - песику очень больно. Но вот, наконец, песик находит девочку, которая приглашает его спеть вместе. Они поют – и светлые ноты, кружатся, как бабочки…» Словом, весь этот отточенный по форме, но нелепый по содержанию рассказ (как и сам спектакль) – наглядное доказательство того, что любой перевод – лишь интерпретация.
