58-летний Джеки Чан, снова в фирменном образе вора Ястреба, ныряет в жерло вулкана, дерется, не вставая с дивана, пьет шампанское и многовато болтает.

Собиратель ценностей, бездуховный жулик и авантюрист, намерен прибрать к рукам бронзовые головы животных-знаков Зодиака, когда-то украшавшие дворец в Пекине, но исчезнувшие после войны Китая с Англией и Францией в 1860-м году. Раритеты нужны ему не из любви к прекрасному, а для того, чтобы выгодно продать. На поиски антиквар мобилизует Джей Си по кличке Ястреб, легендарного искателя драгоценностей.

Первые два фильма франшизы «Доспехи бога» знатоки таланта относят к его лучшим достижениям, и не напрасно. С одной стороны, по замысловатости трюков и географии приключений они не уступают «Индиане Джонсу», с другой, в полной мере раскрывают водящийся за артистом комический дар. Ну и, наконец, обе картины — классика видеопрокатов, и этот статус гарантирует интерес олдскульно настроенных кинозрителей и к выходящей спустя 12 лет «Миссии Зодиака» (циркулируют слухи, что вот-вот будут запущены съемки четвертого эпизода «Часа Пик», другого многосерийного чановского бенефиса). 

Чан, который выступил на проекте в качестве актера, режиссера, продюсера, сценариста, оператора, художника и только что не композитора, осознает груз ответственности и старается не разочаровать с первой же сцены со своим участием. Его герой в причудливом костюме-амфибии (что-то вроде скоростного гроба на колесиках, вдохновленного, кажется, «Железным человеком») удирает по шоссе от небольшой армии, укомплектованной бронетранспортерами, мотоциклами и спецназом. Если не все, то многие трюки 58-летний артист выполняет сам — и на финальных титрах, по традиции сопровождаемых нарезкой неудачных дублей, мы можем почувствовать боль Чана, неудачно падающего на копчик (на съемках первых «Доспехов бога» он едва не погиб). В дальнейшем будет драка в свободном падении с многокилометровой высоты в жерло вулкана (с демонстрацией возможностей еще одного удивительного костюма и совершенно идиотской сюжетной мотивацией, но когда это кого волновало). По-своему гениальный эпизод с потасовкой, по правилам которой ни один из оппонентов не должен отлипнуть от дивана. Продолжительный акробатический спуск по лианам. В какой-то момент Чан еще откалывает горлышко у бутылки с шампанским и тут же к нему припадает — боязливые в быту пьющие оценят: и не боится ж порезаться. 

Ну и на этом, пожалуй, все из запоминающегося. Искрометных шуток в 120-минутной картине раз два и обчелся, при том, что разговоров довольно много. Чан явно периодически смотрит телевизор: во Франции его герой, на первых порах прагматик без убеждений, связывается с молодыми радикалами, выходящими на митинги с призывами к Западу вернуть награбленное у Египта, России и Китая за время войн. Много работавшему и в Голливуде, и на родине китайцу Чану в этих полемических эпизодах (им самим, впрочем, в сценарий вписанных) приходится выступать третейским судьей, учитывающим точки зрения обеих сторон — и эти моменты куда менее убедительны, чем ныряние в вулкан.