Если в вашей школе был мальчишка, строивший рожи лучше всех на свете, значит, вы учились в канадском городке Джексонс Пойнт вместе с Джимом Керри. Чтобы мальчишка не кривлялся перед зеркалом, мать сказала, что когда-нибудь он увидит там демона. Вдохновленный новыми сведениями, Джимми стал гримасничать с удвоенной энергией.

Профессиональные педагоги делали небольшие успехи. Однажды на репетиции утренника расшалившемуся Джиму велели подняться на сцену и дразнить артистов на глазах у всех. Думали пристыдить хулигана, а сами потом хохотали до слез и в итоге включили номер в программу концерта.

В седьмом классе классный руководитель заключил с Керри договор: во время уроков тот сидит тихо и не корчит рож. За это в конце каждого дня ему выделяется 15 минут, в течение которых он может вытворять все что угодно перед всем классом. Ту учительницу, наверное, можно считать первым – и единственным – преподавателем актерского мастерства Джима Керри.

Лягушонок Джим

Когда Джимми подрос, популярность иногда мешала ему, проявляясь в самых неожиданных местах. Девушки, как сговорившись, просили его в  постели «изобразить лягушонка Кермита из Маппет-шоу»… Джим гнал их прочь, очень сильно переживал и даже репортерам потом жаловался, что является полным неудачником в любви.

В браке он побывал дважды. Первой женой его стала в 1987 году бывшая официантка Мелисса Уомер, ставшая потом актрисой. В последнем качестве она не прославилась, зато несколько месяцев назад имя Уомер было на слуху у всего мира. Она через суд требовала, чтобы Керри увеличил алименты их 15-летней дочери Джейн. Действительно, 10 тысяч долларов в месяц от папы, чей последний гонорар за фильм «Брюс Всемогущий» составил 25 миллионов, – это, может, и немного…

Со второй женой Лорен Холли они познакомились на съемочной площадке весьма «романтичного» фильма – «Тупой и еще тупее». Брак продлился менее года. Вообще, чтобы узнать о пассиях Джима Керри, и к бульварной прессе обращаться не надо. Достаточно ознакомиться с фильмографией актера. Где партнерша по картине – там и роман. «Я, снова я и Ирен» – Рене Зеллвегер, «Маджестик» – Лори Холден и т.д. и т.п. Недавно застукали на интрижке с Николь Кидман, хотя эти двое всего лишь обсуждали в ресторане новый проект. Впрочем, поскольку в будущей картине им предстоит играть супругов, скорее всего, без романа дело не обойдется.

Керри вряд ли много слышал о системе Станиславского, перевоплощении и прочих подобных штуках. Да он и не перевоплощается вовсе. Он просто превращается в тех, кого играет. И любит тех, кого любит его герой, и ненавидит тех, кого он ненавидит, и становится так же, как он, безумен…

Форма одежды: носок

Регулярно пользоваться услугами психотерапевтов Керри стал, едва достигнув совершеннолетия. В Лос-Анджелес Джим приехал в 81-м году с тысячей долларов в кармане, несколькими номерами телефонов и великолепной провинциальной наивностью. Когда у отеля его атаковали проститутки, он решил, что попал на какой-то фольклорный праздник… Спустя всего три года Керри уже устало отмахивался от гораздо более масштабных толп влюбленных поклонниц в Лас-Вегасе. Он действительно устал. Каждый день – новая маска, новая пародия, чья-то чужая шкура. Результат – депрессия, ночные кошмары. Проделав скоростной путь из грязи в князи, он в 21 год уже подумывал уходить на покой.

Вместо этого переключился на кино и телевидение. Добился бешеного успеха и там и там, заработал кучу миллионов. Получил самый большой для комического актера гонорар в истории (20 миллионов за фильм «Кабельщик»). Казалось, цель жизни достигнута. Несколько лет назад Керри подписал чек на такую сумму и носил его как талисман с собой: знал, что наступит день, когда бумажка перестанет быть фикцией. Теперь он мог выставлять перед продюсерами совершенно неслыханные требования: полный контроль над картиной или шеф-повар из Парижа для ручной игуаны. Он мог позволить себе хамить, хулиганить, не стесняться в выборе выражений, являться голым на юбилейные концерты, надев лишь носок на причинное место. А вот счастливым быть Керри не мог себе позволить –  не получалось. Дело в том, что Джим Керри, гениальный комик, боялся потерять свой дар. Боялся страшно – до внезапных ночных пробуждений в холодном поту.

Проблему он решил просто – взялся за серьезные роли. И едва не лишился не то что таланта – разума.  

Шизофреники, лунатики, отравители

Готовясь к роли Энди Кауфмана в фильме «Человек на Луне» (1999), Джим купил все принадлежащие покойному комику вещи, которые только мог, достал в музее все его записи и несколько месяцев провел у видеомагнитофона. Еще несколько недель Керри просидел у зеркала, копируя мимику персонажа. Он питался, как Кауфман, волосы красил, как Кауфман, стал мрачным и нелюдимым, как Кауфман. Дело дошло до того, что собственный пес Керри перестал признавать хозяина, зато родители Энди Кауфмана, наоборот, решили, что Джим – реинкарнация их сынка. Дело усугублялось тем, что у Кауфмана был «alter ego» – придуманный им персонаж Тони, который он пытался выдать за реальное лицо. Перевоплощаясь в этого Тони, Керри становился несносен: пил, курил, дебоширил и натирал кожу сыром, чтобы от него воняло. По окончании работы ему понадобилось три недели, и не для того, чтобы стать самим собой, а хотя бы чтобы просто вспомнить, что он – Джим Керри. Ведь во время съемок он даже запрещал называть себя по имени.

«Джим тогда на некоторое время по-настоящему сошел с ума. Это актерский подвиг, но совершить его можно не больше пары раз в жизни – иначе просто погибнем», – это слова доброго режиссера Питера Фарелли, который, собственно, и предложил Керри в следующем же году повторить сей героический опыт. В картине «Я, снова я и Ирен» Джим играл шизофреника, страдающего раздвоением  личности.

И все началось по новой. Перепады настроения звезды прогнозам не поддавались. К ним прибавилась мания преследования. Съемочную площадку Джим покидал, закутав голову в пальто, составил список членов группы, которым не позволялось смотреть на него, а однажды в кафе, решив, что его хотят отравить, пошел вдоль столиков с надкусанным пирогом в руках и совал его в нос обедающим, вопрошая: «Ты это сделал? Признавайся!»

Рене, укравшая Рождество

От полного сумасшествия спасло его, наверное, то, что обе личности его несчастного психа-героя влюбляются в одну и ту же женщину, роль которой исполняла Рене Зеллвегер. Влюбился, по своему обыкновению, в партнершу и Джим Керри.

Он подарил новой подруге так называемое «кольцо дружбы» – не совсем еще обручальное, зато за 200 тысяч долларов. Актер был так заботлив, что снабдил дом Рене гимнастическим залом за 50 тысяч долларов, чтобы любимая сгоняла там жирок, набранный для съемок в «Дневнике Бриджет Джонс». Свадьбу назначили на конец года – аккурат под премьеру первой детской сказки с участием Джима.

А потом Рене поразмыслила и сообщила, что замуж за Джима не собирается – не та у комика репутация. Мало того, она сомневалась, можно ли их отношения вообще назвать романом. Так, здоровая производственная дружба.

Рождественские дни 2000 года Джим Керри запомнит надолго. Все тогда давали обещания: что будут делать в XXI веке, что изменят в себе. Джим пообещал, что проживет до 120 лет – ни больше, ни меньше, а для этого записался на курс иглоукалывания, бросил пить и курить.

Боль от разлуки – такой неожиданной и несправедливой – старался заглушить как мог. На гонорар от «Гринча, похитителя Рождества» (там был еще весьма приличный процент с прибыли) прикупил себе реактивный самолет. Сможет теперь, как все нормальные люди, летать куда вздумает. (Недавно, например, летал к новой подружке, голландской фотомодели, в Копенгаген). Закатил вечеринку для своих менеджеров и агентов, а в конце подарил каждому по «порше». Керри любит делать подарки и дает самые щедрые в Голливуде чаевые – иной раз втрое больше, чем сам счет. Ему вообще нравится быть богатым – наверное, потому, что слишком долго был бедным.

Монстр в мягких тапочках

Отец Керри, преуспевающий музыкант, руководитель собственного оркестра, решил, что нужно зарабатывать на жизнь «более надежным» способом: жена постоянно болела. И пошел работать бухгалтером, пока его не уволили по сокращению штатов. В итоге вся семья Керри от мала до велика дружно мыла полы и драила писсуары на заводе. «Мы превратились в настоящую семейку монстров, – вспоминает Джим. – Жили в палатке, в саду у тетки, будто цыгане. Я ходил с бейсбольной битой по заводским коридорам и бил ею по стенам – мстил всему миру за то, что в нем так гадко жить!»

А спать этот «монстр» ложился в тапочках, чтобы в любой миг, заслышав всхлипы матери или вздохи отца, тут же мчаться успокаивать их, заранее натянув на рожицу потешную гримасу.

На праздники они ходили к деду с бабкой, сильно страдавшим от алкоголической болезни, и внимательно выслушивали, какой Керри-старший тупица и неудачник. Но там по крайней мере досыта кормили. С тех пор Джим Керри представляет себе ад так: «слушать, как старики дышат носом, жуя сандвич». А каков тогда рай? Каким видит идеальный мир «всемогущий Брюс»? Вообще-то Керри насчет высоких материй распространяться не любит. На вопрос о вере то буддистом себя назовет, то вовсе завопит, чтоб отвязались: «Верую в Священные Цуккини!». Наверное, это просто место, где всем всегда весело и никому не бывает грустно.