Сергей мечтает играть классику и надеется, что популярность, которую он обрел, поможет реализовать его грандиозные замыслы.
– Два года назад, когда только начались съемки «Бригады», ты сказал мне, что снимается культовый фильм, о котором будут говорить все. И ведь как в воду глядел!
– Я тот человек, который хорошее дело чует за версту. А почуяв, обязательно об этом всем скажет. Я видел, как снимается «Бригада», как работает режиссер, как серьезно отнеслись к нам и к нашему имиджу. Впервые столкнулся с таким профессиональным подходом. Перед съемками нас поселили в Матвеевском под Москвой, поставив перед нами задачу подружиться. Мы выпивали, разговаривали, привыкали друг к другу... Никита Михалков делал нечто подобное, когда снимал «Неоконченную пьесу»: съемочная группа томилась все лето на природе, пока в глазах артистов не появилась тоска, а в позах – леность. Помнишь, как вкусно там выписана эта чеховская интеллигенция, томимая скукой, от которой даже мухи на лету дохнут? Снимая «Сибирского цирюльника», Михалков поселил артистов в настоящие казармы. Не верю я, что можно достоверно сыграть, прибежав впопыхах и тут же встав перед камерой! Может быть, есть такие великие обманщики, которым зритель до поры до времени верит, но я к ним не отношусь.
– Говорят, ты до сих пор откликаешься на кличку Белый?
– Ничего подобного! Я не устаю повторять, что зовут меня Сергей Безруков. Я играл героя в предлагаемых обстоятельствах, превращался на время в Сашу Белого, влезал в его шкуру. У нас были идеально подобраны актеры. Пашка Майков, Пчела – такой же донжуан, как его герой; Димка Дюжев, Космос – и в жизни такой же трогательно наивный; Володя Вдовиченков, Фил – обаятельно-серьезный. Мой Белов пришел из армии старшим сержантом и изначально был лидером. Так же, как и я, имевший намного больший опыт в кино и в театре, чем другие ребята. Сначала ведь не видно было, кто львенок, а кто олененок. Белов сразу был львенком.
– А ты сам в армии служил?
– Не пришлось. Я в шестнадцать лет уже был принят в школу-студию МХАТ. Потом сто раз играл американского солдата в спектакле Театра Табакова «Билокси-блюз», на котором выросло целое поколение молодых артистов. Как-то уже нелепо было призывать меня служить! (Смеется.)
– Как же пограничник Белов смог стать преступником?
– Помнишь, он учил не наводить оружие на людей и не хотел торговать наркотиками? «Бабки» для него – не цель жизни. Изначально Белов другой человек. Мечтал стать вулканологом, честно работать. Но так сложилось: изменила девчонка, обвинили в убийстве... «Крестным отцом» его сделала жизнь. Но он продолжал оставаться порядочным человеком: семья, друзья и мать для него всегда на первом месте.
– Твои герои в кино и в театре – азартные люди. А ты сам?
– Я азартен лишь до жизни. Мне нравится ставить эксперименты, от которых у людей «сносит голову». В основном это, конечно, касается работы. Одно время мне говорили, что я чересчур задержался в характерных ролях. Спрашивали: «Когда же ты начнешь играть героев?» Сейчас говорят: «Кроме бандитов, ты ничего сыграть не сможешь!» Смешно. Конечно, смогу! До «Бригады» мало кто предполагал, что я смогу сыграть «крестного отца».
– Да, тебя ведь долго называли «солнечным мальчиком». А почему ты в эту роль так вцепился? Говорят, из-за нее даже с продюсером Анатолием Сивушевым поссорился.
– Ерунда! Не поссорился, а лишь слегка обиделся. Хотя сейчас понимаю, что глупо. За год до запуска картины я познакомился с режиссером, прочел сценарий, и мы с Толей обсудили мое участие в «Бригаде». И вдруг он и режиссер Леша Сидоров говорят: мешает твой имидж, придется тебе, как всем, пройти кастинг. Зачем меня пробовать? Я свои возможности знаю! Но все-таки прошел отбор. Слава богу, в меня поверили и утвердили на роль. Очень хотелось сыграть роль этакого русского мачо. Есть актеры «без башни», которые тиражируют себя в понравившемся зрителю амплуа. А я «с башней» и переходить на роль бандитов не собираюсь.
– Неужели отказался бы сыграть в «Бригаде-2»?
– Сыграю, если будет хороший сценарий и тот же режиссер. Леша Сидоров так болел душой за фильм, что он получился очень правдивым, срезом времени, как когда-то «Асса» Сергея Соловьева. Сидоров мог ночь не спать, размышлять, как снимать ту или иную сцену, как должны герои разговаривать, и нас все время заставлял импровизировать. Нынешние зрители воспитаны на американском кино: ждут действий, им неинтересно сидеть и «слушать информацию». Молодежь ждет клиповый вариант кино, живой монтаж, постоянную динамику кадра. Кажется, у нас получилось: зритель смотрел «Бригаду» не отрываясь. Значит, Леша и все мы победили! Но, честно говоря, я не совсем представляю, каким может быть будущее моего героя.
– Говорят, для тебя очень важна правдивость образа.
– А как может быть иначе? Помню, мы снимали сцену, где Белый много курит. Иногда получается нелепица: у героя сначала длинная сигарета, потом сразу окурок, потом опять длинная. А все потому, что снимут кусочек, потом возникнет пауза, сигарета тлеет. Начнут опять снимать, а она уже коротенькая... Пришлось «складировать» за спиной окурки разной длины, борясь за достоверность. (В жизни Сергей не курит. – «ВД».) А когда подошло время снимать в тюрьме, решили отправиться в Бутырку. Ребята рассказали, что слышали у режиссерских мониторов взволнованный разговор. Приехали авторитеты встречать кого-то из своих, увидели меня и засуетились: «Смотрите! Вылитый наш Димон идет!» (Смеется.)
– Тебе свойственно с лету, как Белому, решать проблемы?
– Я не хам. Если мне чего-то надо, добьюсь обязательно. Но не силой и не с помощью власти. Я не хочу, чтобы меня боялись.
– Твои заработки увеличились?
– Конечно. Я и раньше не бедствовал, потому что много работал. Сейчас просто ставки выросли. Я стал больше «стоить» (смеется). Но я не гонюсь за деньгами. Есть такой закон: как только деньги становятся единственной целью, они исчезают. Либо исчезаешь ты. Может быть, не на физическом уровне, но как актера, как человека тебя уже нет. Я не тянусь к олигархам, безумных денег мне не надо. Хотелось бы не нуждаться и не бегать «за халтурой». Артист умирает, когда то озвучивает умывальник, то снимается в массовке зайчиком в пятом ряду. Актер не должен наступать себе на горло из-за заработков.
– Ты меняешься с годами?
– Да, я вырос, а на это мало кто обратил внимания. В 23 года я получил Государственную премию за роль Есенина. Теперь я сильно изменился. Стал увереннее в себе, более жестким. Кто-то говорит: что за возраст – 29 лет! Я считаю, это зрелый возраст. С годами только маменькины сыночки не меняются да инфантильные люди.
– А разве актеры не инфантильны? Играют всю жизнь, словно дети.
– Актеры живут и верят в предлагаемые обстоятельства. Это хорошо, когда ты открыт.
– Твоя внешность не соответствует характеру?
– Иногда говорят, что у меня лицо наивного человека, которого легко обвести вокруг пальца. Ну и пусть, раз это помогает мне играть разноплановые роли. Будь у меня жесткое лицо, я бы не сыграл Моцарта. Лицо у актера должно быть гуттаперчевым. Сложно поверить, но, когда я играю Пушкина, лицо у меня меняется.
– Не страшно?
– Если делаешь это с любовью, с коленопреклонением, то ничего страшного не произойдет. Играя гениев, надо тратиться, рвать на сцене связки, надрывать сердце до приступа, чтобы была кровь, чтобы был пот. Мне нравится выражение Раневской: «Я не играю, я живу». Наверное, я тороплюсь, хочу успеть многое.
– Табаков говорил, что ты кидаешься на работу, «аки голодный лев»…
– Я на все кидаюсь, аки лев! (Смеется.)
– Когда ждать новых работ в кино?
– Снялся у Рязанова в фильме «Ключ от спальни». Роль смешная – профессора орнитологии. Сначала это «князь Мышкин» с чеховской бородкой и в пенсне, безумно влюбленный в жену друга. Ее играет Женя Крюкова. Трогательный такой человек, беспомощный, порой нелепый. В фильме шикарные декорации, костюмы начала века. Постепенно мой герой превращается в этакого графа Монте-Кристо. Он романтичен, благороден, силен духом. Он способен стреляться за честь возлюбленной! Мне кажется, фильм ждет успех. Я очень хотел сняться у Эльдара Александровича. Он великий человек. Может быть, это вторая «Ирония судьбы». Надеюсь, фильм получится смешным.
– А в «Бригаде» все легко давалось?
– Иной раз играл более грубого человека, чем надо, что называется, «быковал». Режиссер говорил: «Помни, ты не солдат, ты – мозговой центр!»
– Ты всегда числился в любимчиках у Табакова. Завистников много?
– Ко мне никогда ничего само не плыло в руки. Я работяга. Коллеги меня уважают за работоспособность.
– Ты очень убедительно сыграл роль отца. Когда сыграешь эту роль в жизни?
– Ой, такие вопросы! Мне кассирша одна сказала: «Как же вам, наверное, тяжело: лезут в душу, в личную жизнь!» Это все-таки наше с Иришей дело. Дайте нам возможность пожить в свое удовольствие. Удивляюсь, почему так по этому поводу за меня все переживают!
– Как вы отметили вторую годовщину со дня свадьбы?
– Дома вдвоем. Накрыли стол, посидели, выпили хорошего вина. Нечасто такие спокойные минуты случаются в моей жизни. Мы стараемся выбираться куда-нибудь, то в Испанию, то еще куда.
– Жене роли выбиваешь?
– С Ирой я поработал бы как режиссер. Потенциал у нее есть, я это вижу. Надо грамотно выбрать роль, которая подойдет ее фактуре. У нас обязательно будут общие проекты. Ира молодец, зарабатывает по мере сил: участвует в показах мод, снимается в рекламе. Она не из тех женщин, которые садятся на шею мужа и ничего не делают. Говорит: «Я тоже хочу вносить вклад в семейный бюджет».
– Как ты отреагировал на промелькнувшие в прессе откровения ее бывшего мужа?
– Никак. Я игнорирую подобные выпады. И тем более не отношусь к ним серьезно. Жену свою знаю уже давно, как и ситуацию изнутри. Поэтому клевете и наговорам не верю.
– Прежде ты Иру заваливал подарками…
– Продолжаю делать подарки независимо от праздников. Мы были в Испании, увидели в магазинчике сережки с бриллиантиками. Сразу понял по глазам жены: это то, о чем она мечтала. Купил. Теперь Ириша их не снимает.
– От Иры я слышала, что поклонницы обрывают твой телефон…
– Да, звонят, признаются в любви. Ира мудрая женщина, спокойно относится к таким звонкам. Хотя наш новый номер мало кто знает, продолжают звонить в квартиру родителям, и там уже отец шутит: от моего имени мягко объясняет девушкам, что я очень занят и, увы, не могу ответить взаимностью всей стране.
– Ты часто говорил, что отец – твой лучший друг. Кто, кроме него, может повлиять на твое мнение?
– Мало таких людей, которым я бы всецело доверял. Отец остается самым близким другом. Олег Павлович Табаков, Ира, мама могут что-то посоветовать. Я прислушаюсь. А вот давить на меня нельзя. Последнее слово всегда остается за мной!
