Клод Лелуш («Мужчина и женщина») свел человека-загадку Джереми Айронса и поющую блюз мадемуазель Патрисию Каас. Сначала на съемочной площадке, потом в жизни. Его новая картина с названием-цитатой из репертуара конферансье получилась забавной и романтичной. В который уже раз Лелуш рассказал о море любви и людях-песчинках в бескрайней пустыне мироздания.

Фильм распадается надвое: первая часть – история виртуозных ограблений, вторая – мело­драма без начала и конца. Вор-артист-аристократ Валентин (Джереми Айронс) после череды весьма успешных операций по изъятию драгоценных камней из самых роскошных ювелирных магазинов мира внезапно узнает о том, что он смертельно болен. Чтобы достойно скоротать последние дни, он покупает себе яхту с белым парусом и отправляется в кругосветное путешествие. Однажды случай забрасывает его на марокканское побережье. Там в одном из баров пятизвездочного отеля он встречает француженку-певичку. Оказывается, у нее, так же как и у Валентина, опухоль мозга и странные пророческие провалы в памяти…

«А теперь… дамы и господа» – не фильм, а скорее перформанс. Некое действо, границы которого давно уже несопоставимы с рамками киноэкрана. И виной тому не только и не столько марокканская любовная история Джереми и Патрисии. Причина открытости картины в другом. Лелуш принципиально отказывается от сюжета. Его стиль не предусматривает демонстрации людей и характеров. Его герои – проекции на экран подсознания. Поэтому самое ценное в его «дамах» и «господах» та странная не поддающаяся ни осмыслению, ни вербальному выражению вязь случайных жестов и «многословных» взглядов. То, что происходит на экране, сродни музыке. «А теперь… дамы и господа» – фантастическая партитура настроений, затягивающая ничуть не меньше, чем хрипловатый французский шансон.