Дочь архитектора и учительницы, что называется, “из хорошей английской семьи”, Эмили всегда много читала и мало смотрела телевизор. Родители требовали от нее подробного пересказа каждой прочитанной книжки. После школы поступила в университет, как и положено интеллигентной девушке. Но через три года бросила учебу - чтобы стать актрисой. Это с ее-то патологической застенчивостью! Эмили стеснительна настолько, что и сейчас, после “звездных” ролей в фильмах Ларса фон Триера, Роберта Олтмена и Алана Паркера, не может добиться подобающих приме гонораров.
В актрисы ее долго не хотели брать: ни яркой сексапильности, ни хотя бы забавной наглости дебютантки... Уотсон поступила в Британскую школу актерского мастерства. Училась и работала официанткой, секретаршей в каком-то лондонском офисе. Наконец попала в труппу “London Drama Studio”, но уже на следующий сезон она перешла в самый престижный в Англии театральный коллектив “Royal Shakespeare Company”. Там познакомилась с режиссером Джеком Уотерсом, за которого вскоре вышла замуж.
Триеру хватило одной кинопробы
Шел 1995 год, ей было 28 лет, за спиной - ни малейшего намека на звездную пыль: несколько ролей в театре и одна-единственная на телевидении. Все изменило приглашение в картину “Рассекая волны”. Это была грандиозная кинопродукция, напоминающая сейчас объединение самой Европы: Дания – Швеция – Франция – Нидерланды - Норвегия. Режиссер Ларс фон Триер задумал снять фильм про юродивую - святую грешницу по имени Бесс, по-домашнему доверчиво разговаривающую с Богом и так сильно любящую мужа, что, когда тот стал калекой, она, чтобы дать ему хоть какую-то сексуальную разрядку, спит со всеми подряд мужчинами поселка. Ларс фон Триер никогда не слышал о девушке по фамилии Уотсон. Но для выбора ему хватило единственной кинопробы…
Картину повезли в Канн. Когда перед премьерой погас свет, партнер по фильму и один из самых близких друзей Эмили Жан-Марк Барр прошептал: “Через три часа твоя жизнь изменится навсегда”. Так и вышло.
За год с небольшим ей присудили европейский “Феликс”, призы американских и британских критиков, наградили на фестивалях в Копенгагене и Форте Лодердейле, дали премию “Лучший дебютант сезона” и номинировали на “Оскар”. “Кроме всего прочего я получила уйму денег, - добавляет Эмили и тянет: - Обожа-а-аю эту роль!”
Точно так же она обожала каждую следующую свою работу. Роль экс-подружки Дэниэла Дей-Льюиса в “Боксере” Джима Шеридана. Домохозяйки в “Метроленде”. И, наконец, роль гениальной музыкантши Жаклин, в свои двадцать-с-чем-то медленно сходящую с ума в “Хилари и Джеки”. Режиссер фильма Ананд Такер признавался, что взял Эмили на эту роль потому, что она, “как и Джеки, патологически наивна. Полное совпадение образов”. Готовясь к съемкам, Эмили посещала психиатрическую клинику и часто ездила к своей сестре Хэтти, которая с мужем и ребенком живет в Нью-Йорке. “Нет, у нас совсем не такие отношения, как у Хилари и Джеки! Но больше нескольких дней я у нее не выдерживаю: представьте, они всегда ужинают в одно и то же время!” За эту роль Уотсон получила очередную награду - приз Ассоциации Британского независимого кино. И… довольно долго не могла общаться с сестрой.
О чем мечтает Эмили?
Ее снимают только великие режиссеры. По крайней мере - самые талантливые. В фильме Тима Роббинса “Колыбель будет качаться” она сыграла идейную социалистку. В “Прахе Анджелы” Алана Паркера - мать-одиночку. В экранизации набоковской “Защиты Лужина” - русскую аристократку, влюбленную в безумного шахматного гения. Ее видят именно в этом амплуа: так и не выросшая андерсеновская “девочка со спичками”. “А мне так хочется сняться в чем-то вроде “Все без ума от Мэри”!” - признается Уотсон.
В жизни она так же сентиментальна и эксцентрична, как и ее героини. Терпеть не может ужинать в раз и навсегда установленный час, зато красит волосы “чаще, чем вы обедаете”. Она страстная футбольная болельщица (лондонский “Арсенал”). В театре играет все, что предложат. Да и в кино не брезгует маленькими ролями. В “Госфорд парке” Уотсон появляется едва ли ни в массовке (немудрено, если учесть, что Олтмен собрал в своем фильме несколько десятков английских актеров). Почти сразу же после “Госфорд парка” Эмили снялась в своем первом голливудском блокбастере - “Равновесии” Курта Виммера (“Я всегда мечтала о костюме из пластика и о какой-нибудь глупой кнопке, на которую нажмешь - и мир взорвется!”)
Впрочем, все не так просто. “Равновесие” - не совсем блокбастер. Это история а-ля “Заводной апельсин” и “1984”, картина о будущем, в котором нет ни стрессов, ни депрессий, ни ненависти, ни жестокости, поскольку всем людям прописывают особые “таблетки счастья”. Кристиан Бейл (он снимался с Эмили в “Метроленде” и называет ее своей самой любимой актрисой) играет лидера сопротивления, возлюбленного героини Уотсон. Эмили захлебывается от восторга: “Бюджет в 35 миллионов! И очень похоже на “Матрицу”! Я всегда мечтала сняться в фильме, который будет интересен любому мужчине!”. И это девушка, заставлявшая рыдать аудиторию фон Триера! “Единственное слово, которое определяет мою жизнь и мою карьеру, - это страсть”. Лучше об этой однофамилице доктора Ватсона, пожалуй, и не скажешь.
