Европа победит Голливуд телом. Пока американцы старательно вымарывают даже самые осторожные намеки на секс из своих блокбастеров, европейцы изощряются в жанре софт-софт-порно. Особенно преуспевают испанцы. В новой ленте “Шум моря” Бигаса Луны эротических сцен не счесть, как, впрочем, и откровенного великолепия бурлящего взволнованного моря.
Губы раскатывать не стоит: тела у Бигаса будет меньше, чем волн. Луна (“Обнаженная маха”) - из эротоманов стеснительных. Ему бы все молоденьких симпатичных актрис через глазок кинокамеры разглядывать (сначала была Пенелопа Крус, теперь вот Леонор Уатлинг) да прикрываться фиговым листком высоких материй – вспоминать то Гойю, то Гомера с Вергилием.
Но в тихом омуте, как известно, черти водятся. Это про скромных бигасовских героев. Она (Уатлинг) была официанткой в маленьком семейном ресторанчике. Он (Хорди Молья) - учителем литературы в старших классах. Ее звали почти как напиток – Мартина. Его по-гомеровски Улисс. Он заметил ее из-за кружевных трусов, накапавших сверху едва ли не в его тарелку. Она влюбилась в него после цитаты из “Энеиды” о двух гадах с гребнями. До треугольника эту волшебную композицию расширил богатый инженер-строитель Сьерра (Эдуард Фернандес). Сначала он сватался к Мартине, а потом все мучил ее своим столь не актуальным для российской аудитории вопросом: “Как ты можешь любить мужчину, который не умеет зарабатывать деньги?”
Луна фальшивит. Его главная проблема в том, что он всегда стремится выдать простейшие истории за едва ли не интеллектуальное кино. Но у него это не получается. Подмена не проходит. Если убрать из рассказа о Мартине, Улиссе и Сьерре двух античных классиков, станет виден классический сериальный остов: все эти бесконечные встречи-разлуки, измены-прощения, любовь-кровавая месть. Чарующие пейзажи, красивые тела, стыдливая и вместе с тем вполне откровенная эротика. И нечего здесь стесняться. Латиноамериканские страсти нынче хоть и старомодны, зато заразительны как никогда. Пора бы Бигасу это понять, прочувствовать, бросить высоколобые заморочки и наконец заняться делом, тем самым, к которому давно лежит и душа, и тело.
***
