“Ничья земля” достойна и “Оскара”, и “Золотого глобуса”, и каннской ветви за лучший сценарий и вообще всех призов на свете! Как “скромно” заметил сам режиссер Данис Танович: “Я знаю, что снял хороший фильм, теперь это подтвердил весь мир”. И действительно на его дебютной ленте весь мир хохотал и плакал навзрыд, теряясь в догадках, как можно было снять столь смешную трагедию о войне.
1993 год, разгар Боснийской войны. В окопе на нейтральной территории между сербскими и боснийскими позициями оказались один серб, один босниец и один боснийский труп. Вылезти из траншеи герои не могут – враги расстреляют. Приходится ждать помощи миротворцев. И тут вдруг “труп” оживает и явно усложняет и без того не простую ситуацию: сдвинуть с места его нельзя – мина, на которой он лежит, тут же взорвется.
Танович, писавший сценарий фильма уже в Париже, в начале 90-х жил в Боснии и, снимая документальное кино, очень хорошо разглядел войну через объектив камеры. Поэтому он может позволить себе смеяться над этой войной в частности, и над любой войной вообще. Хорошее чувство юмора, по его мнению, - это отличительная черта боснийцев и их секретное оружие. Смейтесь, так как эта война абсурдна, а абсурд можно победить только смехом.
Сербу и боснийцу нечего делить друг с другом, кроме сигарет и автоматов. Они даже не знают, кто первый начал войну. Они не знают, за что воюют, но каждый уверен, что он прав. В чем прав? Неважно, и в этом суть. В этом самое смешное и грустное.
Постепенно к “театру двух актеров” подключаются миротворческие силы ООН, не знающие местного языка и не имеющие право ни во что вмешиваться; командующий миротворцами, предпочитающий войне общение с секретаршей; прилипчивые журналисты, всегда готовые раздуть “мировой пожар”. И камерная, вернее, траншейная траги-комическая “зарисовка” превращается в пьесу всепобеждающего, всепоглощающего абсурда, очень смешную и очень страшную, поскольку весь этот абсурд реален, и ничего нельзя изменить, и придумать хэппи-энд будет нечестно.
****
