«Ваш досуг» соместно с каналом «Тинтина вечно заносит в склепы» запускает серию публикаций о авторском кино, которе достойно вашего внимания.
Румыния, конец 1980-х. 17-летняя Ева (Доротиа Петре) заканчивает школу и влюблена. Её парень в порыве дурачества разбивает школьный бюст Чаушеску, за что наказывают в итоге Еву - исключают из школы и отправляют в исправительное учреждение, где она знакомится с парнем, чьи родители выступили против румынского генсека и поплатились. Вместе они решают бежать. Еще у Евы есть младший брат Лалалилу (Тимотей Дума), который впитывает все вливаемые в него знания, но готов убить Чаушеску, раз тот допекает его сестре. Магическим образом все заканчивается свержением диктатора.
Режиссерский дебют Кэтэлина Митулеску отличает сразу два взгляда на последние дни румынского коммунизма: подростковый и детский. Ева бунтует, Лалалилу осваивает удивительный мир вокруг; она видит шершавость одноклассников и диктат взрослых, он - общается с забавными пенсионерами. Центральная сцена тут - сеансы езды на неработающем таксомоторе, в котором маленькие школяры готовы развозить всех подвернувшихся по любым уголкам света. Ева не знает, куда она хочет. Лалалилу знает, что он хочет: чтобы двигатель заработал. В финале, когда Чаушеску последний раз мелькнет по телевизору, машина поедет - метафора в духе финала “Нелюбви” с бегущей на месте в куртке с надписью Russia главной героиней, но “Как я встретил конец света” и не стесняется своей наивности.
Вместе с трогательностью детских воспоминаний, Митулеску умудряется сочетать постоянную легчайшую тревогу, ощущение “конца света” - как в работах Александра Миндадзе (например, в “Субботу”), мастера экзистенциального тремора. И снова румынский режиссер совершает тут двойной выстрел: конец света - это не только конец эпохи, но и конец детства. Несмотря на оптимизм последних кадров (“Я уже 18 месяцев не болел”, - пишет Лалу сестре), его трудно воспринимать без контекста “12:08”. Как в “Мой друг Иван Лапшин” финал оставляет героев незадолго до трагедии, так и концовка “Как я встретил конец света”, кажется, не защищает своих персонажей как от новых разочарований (не менее обжигающих, чем юношеские), так и от смены вектора на “при Чаушеску было лучше”. Впрочем, это уже территория догадок.
