Ричард Гир: Аферист века

Ричард Гир стал первым мужчиной, фотографию которого поместил на обложку журнал Vogue. После него такой чести удостоился лишь Джордж Клуни. Vogue отважился на такой шаг после выхода на экраны фильма «Красотка», когда Гир стал предметом обожания и вожделения Джулии Робертс, а заодно и миллионов женщин планеты. Сегодня в это сложно поверить, но этой кино-сказки, заставившей многих поверить в чудо, могло и не случиться…

От съемок в фильме отказались все известные актеры и актрисы, а продюсеры решили запускать картину лишь по той простой причине, что за сценарий уже было уплачено. Гир сначала тоже не торопился соглашаться, но в то время (Ричард только что вернулся с Тибета, где провел несколько лет, и его имя уже порядком подзабыли в Голливуде) выбирать ему особо не приходилось. Актер вспоминает, что его агент буквально валялся у него в ногах, умоляя дать согласие. Да и сам Гир был в долгах как в шелках. Так что сказать «да» Ричарду пришлось. Правда, в последствии актер выдвигал более «глянцевую» версию – он утверждал, что согласился, как только увидел свою партнершу - Джулию Робертс. «Она была, как свежая роза», - вспоминает Гир. Но Ричард, похоже, все-таки лукавил, поскольку во время съемок Джулия Робертс приложила немало усилий, дабы очаровать Гира, однако, несмотря на все старания, их отношения не вышли за рамки дружеских. «Ричард меня даже не замечает. Как будто я пустое место! Нет, он просто чудовище!» - жаловалась Джулия.

Отказаться от романа с самой Джулией Робертс?! На это способен либо святой (об актере этого сказать никак нельзя, он хоть и принял буддизм и стал личным другом Далай-ламы, но о причислении Гира к лику святых, пожалуй, еще рано говорить), либо… О Гире действительно поговаривали, как о человеке нетрадиционной сексуальной ориентации. Ему вспомнили и весьма достоверные образы гомосексуалистов, созданные на сценах бродвейских театров, и фильм «Американский жиголо», в котором он играл мужчину-проститутку, и чувственные фотопортреты, принесенные им когда-то в актерское агентство, сделанные «другом юности» Гербом Ритцем - знаменитым фотографом-геем.

Но действительность оказалась проще и захватывающе. У Гира именно в это время вспыхнул роман с топ-моделью Синди Кроуфорд, завершившийся свадьбой в 1991 году. Ему в то время было 42, ей - 25. Их называли «парой века», но для всех было очевидно, насколько они разные. Семейная жизнь явно не клеилась - Ричард то уезжал на встречи с очередным гуру, то отстаивал независимость Тибета... Синди в конце концов поставила ультиматум: «Или я, или Тибет». Гир выбрал последнее. После развода он всерьез стал подумывать, не оставить ли ему кинематограф и не податься ли в монахи. Но …

Свою вторую жену, малоизвестную 35-летнюю актрису Кэри Лоуэлл (играла девушку Бонда в фильме «Лицензия на убийство») Гир встретил… на очередном собрании, где обсуждался вопрос независимости Тибета. Выступая с пламенной речью, Ричард поклялся бороться за права обожаемой им страны, как вдруг услышал насмешливый голос из зала: «Вот это будет зрелище: Ричард Гир, сражающийся с миллиардом злобных китайцев!» Реплика принадлежала Кэри. В перерыве Гир отыскал насмешницу и… с тех пор они не расставались. В феврале 2000 года у них родился сын Гомер Джеймс Джигме. Имя первенца Ричард объяснял так: «Гомером звали моего отца, Джеймсом зовут отца Кэри, а Джигме – означает «бесстрашный», так моего сына назвали тибетские друзья». 

Сегодня Гир – счастливый отец и муж, вполне состоявшийся актер, любимец женщин и даже обладатель титула «Самый сексуальный мужчина из всех, живущих на земле». Единственное, чего не достает ему, это, пожалуй, награды Американской киноакадемии. Сложно представить, но Гир до сих пор не получил ни одного «Оскара». Один реальный шанс он упустил сам, когда отказал режиссеру Оливеру Стоуну, пригласившему Гира сыграть в картине «Уолл Стрит» (1987). Приз достался Майклу Дагласу. Второй раз он вполне мог бы получить Оскара за роль адвоката в  мюзикле «Чикаго» (2002), но и тут удача подвела его.

Однако, если считать, хотя бы в шутку, что изменение формы носа для роли является индикатором оскаровской номинации, то у Гира, наконец, появился шанс. Помните, Николь Кидман получила свой первый «Оскар» только после того, как с помощью накладного носа изменилась до неузнаваемости в картине «Часы»? Так вот, для роли литературного авантюриста Клиффорда Ирвинга в новом фильме режиссера Лассе Хальстрема «Мистификация» Ричард Гир воспользовался накладным носом и действительно стал очень похож на Ирвинга, который в начале 70-х годов провернул величайшую литературную мистификацию, написав (и получив за нее огромный аванс!) «автобиографию» миллардера-затворника Говарда Хьюза.

По правде сказать, красавец Гир мог обойтись и без этого, поскольку мало кто сегодня помнит, как выглядел реальный Ирвинг в 1971 году?! А поклонники по-прежнему хотят видеть на экране лицо Гира, кого бы он ни играл. Но для актера эта трансформация показалась важной.

 

Абсурд! Он общался с продюсерами фильма. Все, что вы видите, соответствует заметкам, сделанным им самим. Все, что написано в сценарии, либо исходит от самого Ирвинга, либо почерпнуто из его книг, на использование которых он продал права.

Это человек, которому нельзя доверять! (смеется). Мы должны были встретиться, но он так и не явился.

 

Обычно я не меняю внешность для роли. Но на этот раз я пришел к выводу, что внешний вид моего героя тесно связан с тем, кем на самом деле он является. Например, его высокий лоб казался мне очень профессорским. В этом есть нечто псевдоинтеллектуальное – высокий лоб, строгий костюм и галстук.

 

А...нос (улыбается). Мне показалось, что его перебитый, тяжелый нос символизирует его сущность.

 

Конечно! Эта история произошла в 1971 году. А я бросил университет в 1969-м и перебрался в Нью-Йорк, чтобы стать актером. Историю с Ирвингом я помню отлично – она ведь вызвала большой шум. Мало кто в наше время был столь загадочной личностью, как Говард Хьюз. Отсюда интерес к нему. Да и само время было странным. Еще было полно хиппи, Вьетнам, Тимоти Лири с его LSD. И мистификация Ирвинга  - это, по сути, продукт того времени. Такой важности, что даже попала на обложку журнала Time...

 

...наверное, в том времени было нечто такое, что способствовало жульничеству. После истории с Ирвингом возникли фальшивые дневники Адольфа Гитлера.

 

Не знаю, что именно двигало Ирвингом. Он жил на маленьком испанском острове Ибица, где проживали фальшивые короли и реальные богачи. Ирвинг считал себя недооцененным. Он мнил себя Хемингуэем, а литературный мир отказывался признавать его. Поэтому он разыграл этот интеллектуальный театр. А жажда признания есть и была во все времена. Только сегодня, благодаря распространению средств массовой информации и скорости, с которой любая чушь о любых личностях разлетается по миру, изменились ее формы.

 

А как же! Назови мне хоть одного человека, которого бы не провели (смеется).

 

Тут есть разные уровни реакции. Если тебя кто-то надул с деньгами, это просто деньги. Но если кто-то близкий лжет тебе, ты чувствуешь глубокую боль. Но в этом есть свой смысл. Ты либо находишь внутренний ресурс и пытаешься преодолеть ситуацию, либо не находишь. Если находишь, то сам растешь. И в следующий раз ты окажешься в большей мере способен на прощение.

 

В политике ты не склонен к всепрощению... Почему?

Да потому, что мы ведем войну. Потому, что президент лжет. Что говорить, если генеральный прокурор (министр юстиции США – ред.) лжет совершенно очевидно. Мы пытаем пленников в Гуантанамо. Мы, как граждане, не должны допускать такого. Я не хотел браться за роль Ирвинга года два. Но, когда задумался об уровне окружающей нас лжи, я подумал, что сыграть роль такого отчаянного лжеца, как Ирвинг, будет очень в тему.

 

Я это вижу не столько как притворство, сколько как изобретательность. Мы себя в Америке изобретаем. Особенно в таких местах, как Нью-Йорк и, может быть, Лос-Анджелес. Люди туда приезжают, чтобы изобрести себя. И это хорошее дело. Взрослый человек может решать, кем ему быть. Хотя в этом есть и опасность – так недолго потерять свои корни, культуру.

 

У меня длинный список дел, которые нужно сделать, прежде чем я решу баллотироваться в президенты (смеется).

 

Первое – просвещение! Второе – просвещение! Третье – просвещение!

 

 

Нам надо понять, что мир это не только Америка. Большинство из нас – выходцы из стран, которые в их нынешнем виде являются производными разного рода революций. Мы оставили темное прошлое позади и начинаем нечто новое. И мы должны следить за тем, что творят наши  правительства. Я знаю только одно демократическое правительство – в Лихтенштейне (смеется).

И мне очень хорошо платят за то, что я притворяюсь.