Мэрилин Монро: Отсюда в вечность

«Я – вещь! Вот оно – верное слово для меня!» – говорила одна из героинь русской классики. «Я ненавижу быть вещью, но именно ею и являюсь», – вторила ей столетие спустя Мэрилин Монро. Она стала жертвой «двойного стандарта»: ею восхищались – но ее и презирали, ей признавались в любви – но ее и использовали. Кто хочет стать второй Мэрилин Монро? Кто хочет взвалить на себя эту ношу – со всеми неврозами, неудачными романами, одиноким детством и страшной смертью? Кто хочет стать второй поп-иконой столетия? Желающие вряд ли найдутся.

«Я останусь на обложке календаря, а не в вечности». Мэрилин оказалась не права. Кайли Миноуг поет про то, что «бриллианты – лучшие друзья девушек», Скарлетт Йоханссон копирует ее стиль, а девятилетняя звездочка Эль Фэннинг одевается на Хэллоуин в платье «как у Мэрилин». Ее копировала Анита Экберг в феллиниевской «Сладкой жизни», и такие разные журналы, как «People» и «Playboy», признали ее самой сексуальной женщиной в мире – даже посмертно. Если и есть жизнь после смерти – то вот она. Но самой Мэрилин до этого уже нет никакого дела. Вот уже сорок пять лет она лежит под могильной плитой с надписью: «Мое путешествие закончено».

«Я принадлежу моей публике и всему миру, но не потому, что я так талантлива или так красива, а потому, что больше до меня никому нет дела». Мэрилин, как карму, несла свое одиночество.

 

Когда родилась Норма Джин, ее родная мать отдала ее в приют. Через несколько лет, правда, Глэдис Бейкер попыталась начать вместе с дочкой новую жизнь. Но вскоре после того, как Норма Джин переехала к маме, у той начался нервный срыв. Ее поместили в больницу, а Норму отдали на поруки подруге Глэдис, Грейс МакКи. Тоже, впрочем, ненадолго: Грейс выходила замуж, и муж хотел своих детей – до какой-то чужой девочки ему не было никакого дела. Норма вернулась в приют – мыть посуду на кухне за несколько пенсов в неделю. Грейс сделала попытку вытащить свою крестницу из этого ада: она уговорила сына своих друзей жениться на Норме Джин – этот брак должен был стать ее дверью на свободу. Так, через две недели после того, как ей исполнилось 16 лет, Норма Джин Бейкер вышла замуж. Ее муж, Джеймс Доэрти, практически сразу же ушел в армию. Впоследствии он напишет две книги, в которых будет рассказывать, что он-то и был первой любовью Мэрилин. Про него это, определенно, не скажешь: когда в 1962 году журналисты приедут к нему рассказать о ее смерти, Джеймс кратко скажет: «Я сожалею», и отправится дальше по своим делам.

Пока Доэрти был на войне, Норма Джин будет работать на военном заводе: отбраковывать неисправные парашюты. Там ее заметит армейский фотограф, и сделает с помощью Нормы Джин отличный репортаж в стиле «все для фронта, все для победы». Симпатичная девочка из газеты попадет к скаутам модельного агентства. Вскоре она уже фотографировалась в пикантных позах за сдельную плату пять долларов в день. Норме предложили и контракт с киностудией, выдвинув несколько «незначительных» условий. Все, что требовалось от нее – это перекраситься в блондинку, сменить имя («Норма Джин» плохо звучит), и сделать парочку пластических операций. 20-летней актрисе поправили нос и щеки, и отправили на роли статисток в фильмы класса «B».

 

Когда снимался фильм «Счастливая любовь»(1949), стареющий плейбой-звезда Гручо Маркс искал актрису, которая «была бы достаточно молода и выгодно меня оттеняла». Такой актрисой стала Мэрилин. Одновременно она продолжала свою карьеру в качестве pin-up girl. Среди солдат был в то время чрезвычайно популярен календарь, для которого юная Мэрилин снялась абсолютно голой: «Весь мой грех заключался в том, что мне нужны были эти пятьдесят долларов», - скажет она позже.

Но, по большому счету, деньги никогда не были для нее решающим фактором. Мэрилин не умела копить, она умела только тратить. Легендой стали ее регулярные набеги на шикарный универмаг Saks Fifth Avenue и заказы у любимого дизайнера Эмилио Пуччи: по пять понравившихся нарядов за раз. Для девочки, выросшей в приюте, это вполне объяснимо. Как объяснимо и ее желание нравиться. Восторг и поклонение публики она принимала за искреннюю любовь – Мэрилин действительно полагала, что зрители жить без нее не могут. И именно это было для нее – самое важное.

 

Настоящим секс-символом она стала после фильмов «Ниагара» и «Джентльмены предпочитают блондинок». Жены актеров, с которыми она снималась, требовали своего присутствия на съемочной площадке – они боялись, как бы эта «шлюха» не разбила пару-тройку счастливых семей. Режиссеры, изначально видевшие в Мэрилин только роскошный материал, цинично требовали от нее все более откровенных нарядов. Фотограф Том Келли, втайне сделал несколько фотографий обнаженной Мэрилин, когда она переодевалась. После публикации, во избежание скандала, студия потребовала от Мэрилин сказать, что она сама дала согласие сниматься голой. Именно тогда она «призналась», что берет с собой в постель только «Chanel №5».

Из нее последовательно делали «тупую блондинку», секс-символа эпохи – а она и не сопротивлялась. Для нее все мужчины, продюсеры, режиссеры, мужья, были заботливыми «папочками», которые точно знают, что ей нужно. То, что это не так, она поняла слишком поздно.

Когда через пару лет на экраны выйдет «Автобусная остановка», критик из газеты The New York Times напишет: «Держитесь за ручки кресел: Мэрилин Монро, оказывается, умеет играть».

 

В 1953-м году она выйдет замуж во второй раз – за спортсмена Джо Ди Маджио. Во время медового месяца толпы фанатов будут сопровождать их лимузин, и Джо будет злиться: он брал в жены не секс-бомбу, а потенциальную домохозяйку и мать. Но такие, как Мэрилин, не отвечали стандартам добропорядочной девушки 60-х. «Мои мужчины ожидали слишком много от меня», – признавалась она. Но в письме Джо писала: «Мой папочка, я люблю тебя так, что сердце готово выпрыгнуть из груди… Я хочу быть такой, какой ты хочешь меня видеть. Я хочу, чтобы ты гордился мною – как матерью твоих будущих детей (я хочу, по крайней мере, двух)…» Мэрилин дважды была беременна, и оба раза эти беременности заканчивались выкидышем.

Брак с Джо продолжится восемь месяцев. Жирную точку в их отношениях поставит фильм «Зуд седьмого года» - и та самая знаменитая сцена, где Мэрилин в развевающемся платье стоит над люком канализации. Пять тысяч зрителей присутствовали при съемках этой сцены, пять тысяч зрителей требовали повторить ее на бис. Всего было сделано сорок дублей. Мэрилин была счастлива – эти люди вокруг, они ее любили! Но Ди Маджио тоже был в толпе, и он смотрел на это иначе. Когда, наконец, был отснят сороковой дубль, он отвел Мэрилин в сторону и ударил по лицу… Потом еще раз… Еще некоторое время она скрывала свои синяки, а потом сделала лучшее, что могла сделать в такой ситуации – подала на развод.

 

Почувствовав себя звездой, она стала циничнее и избалованнее. Для нее было нормальным опоздать на съемку на два-три часа. Она все чаще налегала на выпивку, регулярно наблюдалась у психиатра, пила таблетки – успокаивающие, как ей казалось. Иногда съемки целого фильма проходили мимо нее как в тумане – так случилось со знаменитой картиной «Некоторые любят погорячее» («В джазе только девушки»). 47 раз Мэрилин пыталась произнести фразу «Где бурбон?», повторяя вместо этого: «Где виски?», «Где бутылка?» или даже: «Где бонбон?» Тони Кертис, партнер Мэрилин, признался, что целовать ее было все равно, что «целовать Гитлера» («Это его проблемы, - парировала она – Проблемы неудовлетворенного мужчины»). А на съемках фильма «Неприкаянные» Кларк Гейбл признался: «Эта женщина доведет меня до инфаркта», и, действительно, умер от инфаркта через 11 дней – а таблоиды обвинят в его смерти Мэрилин. На премьеры ее старались не приглашать – чтобы Мэрилин не смогла никого опозорить.

 

Ее третьим «папочкой», третьим официальным мужем стал известный драматург, интеллектуал Артур Миллер. Для Мэрилин это была очевидная попытка подняться над собой, доказать, что она может быть чем-то большим, чем просто секс-бомбой. В то время она начала носить очки, много читала и посещала мастер-класс Ли Страсберга. Для того, чтобы выйти замуж за Миллера, Мэрилин приняла иудаизм. Но Миллер скоро понял, что она слишком невыгодно его оттеняет, и через полгода супруги развелись. Потом были еще мужчины – Ив Монтан, Джон Кеннеди…Принц Монако, Ренье, договаривался с руководством студий, чтобы они «женили» его на Мэрилин – у самой актрисы даже не спросили, что она на этот счет думает. «Как женщина я потерпела крах, - говорила она – Слава и богатство хороши, но они не согреют тебя холодной ночью».

«Я никогда не предавала тех, кого любила». Зато ее продолжали предавать даже после смерти. Элтон Джон написал о ней песню «Свеча на ветру», но ловко переделал ее в посмертный гимн принцессе Диане. Ни Джон, ни его брат Роберт Кеннеди так и не признались в том, что Мэрилин была их любовницей. Ее первый муж не пришел на похороны… А после смерти Мэрилин началась драка за ее наследство: наряды Мэрилин распродавались с аукциона, ее фотографии поставили на поток в качестве сувенирных открыток, порномагнат Хью Хефнер, за бешеные деньги выкупил соседнюю с ней могилу – для себя. Даже после смерти Мэрилин мужчины продолжали претендовать на то, чтобы быть ее «папочками». Даже после смерти они не оставили ее в покое. А ей нужен был кто-то один. «Кто-то, к кому даже не обязательно было прикасаться, и можно было не говорить ему ни слова. Главное – чтобы было ощущение, что он здесь, рядом. И что я, наконец, не одинока». Но этим «кем-то» стал целый мир. Для Нормы Джин Бейкер это было слишком много, а для Мэрилин Монро, увы, слишком мало.