Татьяна Васильева: Сильная женщина

«Крокодил с улыбкой Моны Лизы» - именно такая характеристика была дана героине Татьяны в культовой советской комедии «Самая обаятельная и привлекательная». Несмотря на то, что Васильева относится к собственной внешности с большим скепсисом, о чем ни раз говорила в интервью, актриса по-прежнему остается одной и самых эффектных женщин в нашем кино. Многое в ее жизни складывалось «не благодаря, а вопреки». Так, еще будучи школьницей, Татьяна пообещала себе, что станет актрисой, поэтому поступать в Школу-студию МХАТ пришлось тайком от родителей: взрослым было сказано, что она вместе с классом едет на экскурсию.

Непривыкшая зависеть от чужого мнения, Татьяна дважды была замужем (первый супруг – актер Анатолий Васильев «подарил» ей свою фамилию и сына Филиппа, а второй муж, актер Георгий Мартиросян – дочь Лизу), но на данный момент свободна от каких-либо штампов и уз. Впрочем, никакие перипетии в личной жизни не мешали Татьяне сниматься в кино и играть в театре – актерство в ее жизни было той самой неизменной константой, вокруг которой складывалась вся остальная жизнь. ВД встретился с Татьяной накануне премьеры «В ожидании чуда», чтобы поговорить о любви – к профессии, детям, самой себе и к жизни.

 

А для того, чтобы она стала светлой, понадобилось что-то темное – моя героиня как раз по этой части. Играю тетку, эдакую бизнес-вумен с железной волей. Работать было легко. Я не испытывала особых сложностей, как актриса. К тому же мы с режиссером видели мою героиню так сказать в одинаковом ракурсе.

Да, я всегда рискую и не боюсь этого. Потому что умею рисковать. А у молодых режиссеров есть один неоспоримый плюс – им еще не безразлично то, что они делают, к тому же с ними легко договориться, если вдруг что-то пойдет не так.

Я сразу почувствовала, что Евгений Бедарев – режиссер со своей позицией. Он знает, чего хочет. И делает это не ради сиюминутных интересов и выгоды.

Мне это все равно. Да хоть кто! Если картина не получилась, ее никто не спасет! Но она получилась, слава Богу.

Это самый красивый город в мире! На расстоянии он приобрел для меня совершенно другое значение. Хотя я никогда не скрывала, что легко с ним рассталась, уехав учиться в Москву. Бывает, конечно, тоскую. Приеду на съемки, на гастроли и что-то защемит.

Тем не менее, есть несколько городов, в которых я люблю работать: Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород.

Даже не пробовала. Это что-то нездоровое. Я занимаюсь актерством только на сцене, но для того, чтобы это понять, надо прожить долгую актерскую жизнь. Терроризировать людей, чтобы возбудить себя вне сцены – это хулиганство.

В человеческом – жизнь и папа с мамой всему научили. А в смысле профессии – Петр Фоменко, Петер Штайн. И, пожалуй, ограничусь этими именами. Фоменко – актерский режиссер: так покажет, что и говорить ничего не надо. Если актер способен это воспроизвести, можно считать, что роль в кармане. Штайн, наоборот, ничего не показывает – объясняет одной-двумя фразами и очень не любит дополнительные вопросы. Один селен в теории, другой – в практике. Но оба – мэтры, и каждый их спектакль – настоящее искусство. Работать с ними было комфортно, хотя и нелегко.

Знаете, устаешь работать за режиссера. Мне отвратительно, когда режиссер приглашает сниматься только для того, чтобы использовать уже сделанный мной, заезженный характер. Зато когда понимаю, что могу доверять режиссеру, что не он на меня рассчитывает, а я на него, отважусь на любую авантюру. Но таких режиссеров немного.

Учителей из школы-студии МХАТ. Василия Петровича Маркова, который меня принял в школу-студию, не щадил, очень многому научил. Валентина Плучика, который взял меня в театр Сатиры. Я проработала там 13 лет, играла только большие роли. Конечно, он был жестким человеком, но это сыграло и положительную роль: после такой школы в слабости меня никто не упрекнет. Это школа мужества, силы – всего, но, в основном, падений и неудач.

Кончено. Считать себя серьезным художником. Я не могу воспринимать себя как звезду.

Да упаси Бог. Это же огромное несчастье для актера. Это значит, что ты остановился, не развиваешься, достиг предела.

Нет. Театр, конечно, важнее. Во-первых, я не так много работала в кино и не так успешно. Мне в театре намного проще. Я могу здесь пробовать все, что угодно, ничего не опасаясь, а в кино нужно все время быть начеку: то не так снимут, то свет не так поставят, то загримируют как попало. Можешь вывернуться наизнанку, но если визуальный ряд неудачный, уже никакой игры не захочется. В кино, конечно, нужно иметь оригинальную и красивую внешность.

Ну да. Но режиссеры и операторы все-таки предпочитают лица, с которыми меньше возни. Которые в любом ракурсе будут достойно выглядеть.

А что делать?! Иначе надо родиться заново. Человек так устроен: рано или поздно смиряется с тем, что видит в зеркале. Лучше, конечно, прийти к этому раньше. 

Ну не такая уж сложная. Чистить зубы, красить волосы, пользоваться хорошими кремами естественно. Женщина ухоженная, но не очень интересная внешне для меня более привлекательна, чем красивая, но не ухоженная.

Когда режиссер увидел мою лысую голову, он был в шоке! И попросил, чтобы я… брилась и брилась. Он просто обалдел, прыгал и приговаривал, что это именно та деталь, которая очень украсит мою героиню. Постриглась под настроение, рада, что это сыграло свою роль в работе.

Что касается костюмов, я не капризная. Люблю тугие вещи, чтобы стягивали меня, были чуть маловаты. Или, наоборот, свободные свитера. Для съемок покупали вещи по фигуре.

Я умудрилась купить безумно дорогое украшение, в котором снималась. До сих пор не могу себе этого простить. К тому же цена явно завышена. Но если что-то очень понравится, обязательно покупаю. Была не была!

Степень таланта. Если человек талантлив, все равно в чем, он меня уже устраивает. Я обязательно найду в нем красоту. Если только она не кричит – такая красота меня пугает. Потому что за нею чаще всего стоит разочарование. В этом случае красота как вывеска, антураж. Так и с мужчинами: упаковка праздничная, а внутри пусто.

Наверное, да. Но к тому времени, когда я его встретила, о принцах успела позабыть. К тому же когда любишь, не соображаешь, кто перед тобой: принц или черт. Конечно, я идеализировала, «придумывала» мужчин, которые были рядом. Когда наступало «прозрение», передо мной оказывались обычные люди, мужчины со всеми их слабостями, сложностями. Но актрисе вообще сложно найти спутника.

Думаю, да. У нас есть и сила, и выдержка. Вот простой пример: женщины ходят в спортзал на самые трудные занятия, а мужчины только тяжести тягают: три раза поднимут, поорут и думают, что дело сделано. Мужчинам сейчас нужно сочувствие. Сейчас не их время – наступил век женщин.

И неспроста, это естественный ход истории. Не удивлюсь, если в России появится женщина-президент. Мы более гибкие, меньше пьем, у нас очень много преимуществ. Даже женские слабости могут сыграть положительную роль.

От женственности ее никто не освобождал, как бы она ни одевалась, чем бы ни занималась: ведет ли машину или паровоз. Есть женщины, которые специально душат в себе женственность, но она есть в каждой. Это точно.

Прежде всего, умом. Это в юности привлекает что-то другое – все равно что. А потом и красота, и секс, и все остальное уходит на второй план.

Любое воспитание граничит с насилием. Рано или поздно приходишь к выводу: лучше сохранить отношения, быть друзьями, чем воевать и потерять доверие, внимание детей.

Да, но я не хочу, чтобы мои дети прошли через то же самое. Не хочу. Поэтому я никогда их не наказывала, пыталась договориться. Они имеют право на свои решения.

Да нет, они у меня какие-то, в конечном счете, несчастные. Даже в комедиях. Обязательно одинокие, обязательно им изменяют… А они помогают всем и вся. Я имею в виду кино.

Да, конечно.