Впрочем, где играть такое представление, не очень важно. Само пространство (сценография Александра Великанова) образует куб, закрытый с четырех сторон и отделенный от внешнего мира. Зрители ощущают себя не перед сценой, а внутри места действия. Поэтому трудно сказать, что мы смотрим спектакль. Мы в нем сидим, мы – население этой постановки. Коробка – конечно же провинциальный гостиничный нумер. Но это и сюрреалистическое воспоминание о беседе Чичикова с помещицей Коробочкой. Гоголь в «Мертвых душах» заглянул в бездну. Эта бездна разверзается перед нами в спектакле Фокина.
Всем, кто со школы не взлюбил произведение Гоголя, советуем забыть про «образы помещиков», «картины быта» и «сатирическое обличение общества». Это в постановку не вошло. В «Мертвых душах» Фокин делится с нами собственным потрясением: до чего же непостижим человек! Чичиков у Фокина тоже не такой, каким его обычно представляют. Во-первых, он не толстый. Он маленький и, несмотря на гигантскую тарелку с едой перед ним, какой-то «мелкотравчатый».
Авангард Леонтьев играет Чичикова не столько смешным, сколько странным. Он похож на лунатика в белой ночной рубашке, который и не думает про обогащение. Потому что вообще не думает. И сам космос вещает слабым голосом героя. Космос зовет мертвые души. И они приходят – могут и вас задеть. Бесенята лезут из ящика комода, из-под кровати… Музыканты ансамбля ударных инструментов Марка Пекарского, ходящие на воле вокруг коробочки, создают «стереофоническое» ощущение, что к вам вплотную приблизилась вечность.
