Историю «ЦЕХа» грядущие искусствоведы напишут не по спектаклям, а по градуснику, показывающему температуру декабря в нетопленых московских помещениях. Первый «ЦЕХ» прошел в совершенно ледяном Театре наций. Публика сидела в шубах и мечтала о печке-буржуйке, как в Гражданскую войну, – их согревало только горячее искусство танца.
Второй «ЦЕХ» состоялся уже в более прогретом здании Театра мимики и жеста. Зрителей утешали лишь шерстяные свитера. Организаторы «ЦЕХа» стремились обратить ситуацию в концепцию: танец как способ физически выжить.
Третий «ЦЕХ» должен стать судьбоносным в истории: балетоманам обещают комфорт и горячие батареи. В «ЦЕХе» по традиции участвуют самые заметные творцы нашего нового балета – Саша Пепеляев, Ольга Пона, Тарас Бурнашев, а также Татьяна Баганова с премьерой «Lazy Susan». Из всех показов со 2 по 7 декабря мы выбрали четыре основных.
«Лебединое озеро»Классический сюжет в эстетике современного танца. В лебедей играют танцовщики московского театра «Кинетик» Саши Пепеляева и эстонские актеры из театра «Von Krahli» Петера Ялакаса. Копродукция навеяна историческим фактом: непрерывной демонстрацией классического балета в дни ГКЧП. Тогда нетленное «Лебединое озеро» оказалось в унизительной роли: великая хореография промывала людям мозги.
О классике здесь напоминают лишь старые балетные киносъемки. Зато наличествуют гулкие железные бочки в два этажа вместо дворца, ведра с водой вместо озера и существа в серых сиротских платьицах (видимо, гадкие утята), которые лихо съезжают по шестам и кричат по-птичьи, резко и некрасиво. Еще есть трое мужчин – в смокинге, гимнастерке и жилете. Цитата из классика «Домового ли хоронят, ведьму ль замуж выдают» полностью описывает особенности хореографии (на фото).
«Ногти»Зрелище под названием «Ногти» («Десять прозрачных полумесяцев») тоже поставил Саша Пепеляев. По форме это «экранизация» современной прозы Михаила Елизарова, а по сути фантасмагория посильнее «ночных» повестей Гофмана. Участвуют два брата-дауна и священные отходы их ногтей. На ногтях дебилов из последних сил держится мир – такова фантазия Елизарова.
На сцене делают символический аборт: из фрукта выковыривают косточки. На занавесе льется аллегорический дождь: сыплются ногтевые обрезки и копошащиеся черви, чтобы вы до конца прониклись идеей всеобщей мерзости, гадости и пакости. Не балет, а бессвязный кошмарный сон. Но конец неожиданно счастливый – все попадают в рай (масса золота, музыка Вивальди, юноши обнимают гурий). Что делать тому, кто не читал первоисточник? Чесать в затылке!
«Смотрящие в бесконечность»Челябинский театр современного танца Ольги Пона дарит очередной пластический кроссворд под названием «Смотрящие в бесконечность». Самое интересное в балете – народное заветное пение а капелла. На сцене шесть табуретов и шесть мужчин в черных пиджачных парах. Кто больше танцует, сказать трудно: мужчины чрезвычайно серьезны, табуреты тоже. Словно и не мебель это вовсе, а символ вечности.
Сколько их ни переставляй, ни швыряй и ни отталкивай – стоят себе внушительные, как египетские пирамиды. Наблюдают, как суровые российские мачо хватают друг друга за лодыжки, перешагивают через партнера, раздеваются до пояса, выполняя некий ритуал челябинских единоборств.
«Синдром преходящего одиночества»Фирменный стиль именитой екатеринбургской труппы «Киплинг» – игра в «наивный реализм», любезная нашим сердцам усмешечка в адрес нашего же бытия. «Киплинги» то поставят па-де-де двух подсобных рабочих из магазина, то соорудят целый спектакль о всенародной мании к шести соткам и помидорам дачников. Но в новом спектакле ребят узнать трудно.
«Киплинги» решили предаться метафизике. Виноват в этом балетмейстер москвич Тарас Бурнашев. Он склонен не к сочным картинкам, а скорее к отвлеченному созерцанию. Так что смотрите «Синдром преходящего одиночества» – об одиночестве. Героям одиноко стоять без музыки на фоне желтой стены. Так же одиноко им бегать под музыку. В чем соль – решайте сами.
