Бывший Театр Ленинского комсомола, ныне «Балтийский дом», тем не менее выделяется среди всех прочих российских театров, приближаясь к европейской модели «свободной площадки». Сохраняя статус репертуарной сцены, «Балтийский дом» приютил у себя не только три другие труппы, но и четыре собственных фестиваля.
И афише главного из них под одноименным названием «Балтийский дом» всегда завидовали в Москве – такой картины театра стран Северной Европы не собирают даже на Чеховском фестивале. Этой осенью «Балт-дом» делится со столицей лучшими представителями – своими, питерскими, и чужеземными, которые к «своим» приравниваются.
«Времена года Донелайтиса»Впервые Эймунтас Някрошюс в Москве с национальной классикой – поэмой XVIII века Кристионаса Донелайтиса, которую в Литве изучают в школе. Спектакль идет в два вечера – сначала «Радости весны», затем «Благо осени». В тексте на старолитовском – смешение мотивов религиозных и фольклорных. Взгляд Някрошюса устремлен через народную культуру к устройству Вселенной.
«Бесприданница»Заветный спектакль Петербурга последних лет, который репетировали на выезде на родине драматурга, в Щелыкове. Открытие таинственного Островского пессимистичным Анатолием Праудиным. Когда спрашиваешь, о чем это, питерские театралы понимающе твердят одно: это страшно, когда человек становится вещью… Первые 25 минут без слов – мы на поминках по погибшей Ларисе, которую делили между собой два купца.
«Пьеса, которой нет»Евгений Гришковец поработал с опытными актерами – легендарной четверкой, некогда игравшей в «Чайке»-1981 Геннадия Опоркова. Пришел и возбудил их воспоминания, «разболтал» их – и слова сложились в пьесу. Мастер питерского авангарда Андрей Могучий все это оформил в спектакль для Эры Зиганшиной, Романа Громадского, Вадима Яковлева и Натальи Поповой, для которых легендарная «Чайка» – спектакль, которого уже нет.
Два спектакля КрамераДве постановки хулигана Виктора Крамера – уже немолодое «Село Степанчиково» и премьера «Суперфлю» по гоголевской «Женитьбе». Играют без слов, только в пластике. Когда Подколесину удается улизнуть из-под венца, бессловесный Кочкарев разражается двухстраничной тирадой, составленной из всех ругательств Гоголя. «Суперфлю» – самое смешное из них. По-французски «никудышный».
«Жизнь Ильи Ильича»Режиссер Игорь Коняев, автор триумфального «Московского хора» в Малом драматическом театре, поставил еще одну чисто московскую пьесу – переделку «Обломова» Михаила Угарова на современный манер. В роли душки Ильи Ильича – обаятельнейший Петр Семак.
«Небо в чемодане»Известный питерский кукольник Руслан Кудашов сделал драматический спектакль, где, по его словам, живые актеры будут существовать и действовать как куклы. Глядя на четырех печальных, подслеповатых человечков, ждущих поезда с чемоданами в руках, начинаешь понимать, что идеи полунинской клоунады не иссякли бесследно в суровом петербургском климате.
«Отцы и дети»Адольф Шапиро реализовал целый тургеневский роман в четырехчасовом спектакле лучшего театра Эстонии – Таллинского городского, или «Linnateater». Базаров здесь, конечно, светлая личность, впрочем, как и все остальные, – эстонские артисты умеют играть в атмосферу спокойной размеренной провинциальной жизни, которую изредка нарушают нервные взрывы пассионариев.
