Алла Демидова — человек-театр. И этот театр — поэтический. Народная артистка России много выступает с чтецкими программами. Она рассказала «Вашему Досугу» о ближайших премьерах.
Алла Сергеевна, на ваших поэтических вечерах аншлаги. Но не кажется ли вам, что идут не столько на стихи, сколько на Демидову, поскольку иной возможности увидеть вас на сцене нет?
После ухода из Театра на Таганке я не раз говорила, что в театре меня сейчас не прельстила бы никакая работа: просто играть, выполняя чужую
волю, мне скучно. Театр, эта ежедневная пахота, перестал мне быть интересен изнутри. А вот поэзия интересна всегда, и, надеюсь, я выбираю хороших авторов, что и привлекает зрителей на эти сольные выступления. Но я откликаюсь и на какие-то коллективные эксперименты.
Проект Витторио Брешиани DanteXperience, который будет представлен на сцене Дома музыки с оркестром Федосеева и «Мастерами хорового пения», — это именно такой эксперимент?
Да. Я согласилась читать «Божественную комедию» Данте, хотя не очень люблю выступать с оркестрами и хорами, потому что для музыкантов не существует чтения. Для них это вставной номер. У меня было несколько хороших примеров, но даже в этих удачных сочетаниях я все равно чувствовала отношение со стороны музыкантов — как к более низкому жанру. Однажды в Большом зале консерватории был концерт, где я читала «Евгения Онегина», а солисты кое-что пели. Так вот меня посадили за контрабасами, а певцы были, естественно, в центре, около дирижера. Я начала хорошо и видела, как публика повернулась в мою сторону, однако затем поняла, что поскольку я не в центре, то не удерживаю зал. И сколько раз после этого они меня ни приглашали к себе, я с ними не сотрудничаю... Но в данном случае меня заманила «Божественная комедия». Я вообще-то не читаю переводы, да и тот перевод, что мне дали, не самый лучший. Там есть трудности чтецкие, их надо преодолевать, и для меня это будет школа. Спектакль DanteXperience, где «Данте-симфония» Листа звучит в сопровождении иллюстраций Гюстава Доре и отрывков из дантовской поэмы, уже был представлен в Москве в 2007 году, но с другими исполнителями, без меня. Тот концерт записан, его можно посмотреть в интернете.
Первую строчку из «Божественной комедии» вы когда-то декламировали в фильме Андрея Тарковского «Зеркало». А в декабре в клубе «Эльдар» будете читать стихи его отца, Арсения Александровича. Это тоже новый для вас автор?
Программу Тарковского мне заказала в нынешнем году «Галерея на Солянке». Маленький зал, но публика собралась очень хорошая, «специальная», хотя сейчас я уже научилась не зависеть от лиц в зрительном зале. Очень мне понравилось там! И я решила, что надо бы эту программу оставить. Меня несколько раз приглашали на кинофестиваль «Зеркало» имени Тарковского в Иваново, Плес и Юрьевец, но всякий раз я отнекивалась: «Далеко... Да и что я там буду делать?» А этим летом и повод нашелся — почитать Арсения Тарковского. Мне понравился этот фестиваль. Оказывается, это так современно и красиво сделано. Правда, не для местного населения, а для приезжих. Впрочем, как и в маленьких городах других стран, где проходят подобные элитарные акции. Помню фестиваль в городке на севере Японии, вообще у черта на рогах, тем не менее публика специально прилетала из Токио…
Арсений Тарковский однажды сказал: «Поэзия меньше всего – литература. Это способ жить и умирать, это дело очень серьезное, с ней шутки плохи, она и убивать умеет». Его мысль касается только поэтов или применима и к читающим стихи актерам?
Это просто хорошая фраза. К счастью, я была очень хорошо знакома с Арсением Александрови чем, не скажу, что в дружбе, тем не менее бывала
у него дома, мы ездили к нему на дни рождения в Переделкино. В быту он был совсем другим человеком, чем в своих стихах. Это еще Ахматова хорошо сказала про Мандельштама: «Осип считает себя трагическим поэтом, но когда появляется бутылочка вина, то он забывает, что он — трагический поэт». Я вот тоже про себя думаю, что я — актриса трагического жанра, но в быту у меня ничего от этого нет, скорее наоборот. Я говорю сейчас про мироощущение, про мои реакции на что-то. Помню, Ролан Быков мне признавался: «Когда я иду в плохом настроении и спускаюсь в метро, мне попадаются только некрасивые озлобленные лица, а когда в хорошем — все наоборот». Все зависит от человека, как он воспринимает мир. Я его воспринимаю не так, как на сцене. Думаю, что и Тарковский был таким.
Среди поэтов, стихи которых вы читаете на концертах, есть и Высоцкий, ваш лучший партнер по «таганковским» подмосткам. Несколько недель назад вышла ваша книга «Владимир Высоцкий, каким помню и люблю». Почему вы вдруг решили переиздать эти мемуары 1989 года?
А я и не решала! Я вообще никогда ничего не решаю. В отличие от такого обо мне представления, я — пассивный человек и плыву по волнам. И когда мне издательство предложило эту идею, отказалась, заметив, что сейчас так много материалов о Высоцком, что уже любой человек может на-
писать о нем роман для ЖЗЛ. И свою книжку о нем забыла — я ее не перечитывала, у меня не хватает на это терпения. Но издатели настаивали. И тогда я дала эту старую книжку нескольким своим знакомым, читателям, на которых в принципе и ориентируюсь. Они относятся ко мне не жестко, но адекватно, без всякого пиетета, потому что летом мы вместе на Икше занимаемся грядками. И они сказали: «Да, это интересно, потому что там много прямой речи — знакомых, друзей, родителей, его самого». Сейчас про Высоцкого я знаю гораздо больше, и если что-то дописывать, то надо писать все заново, потому что он для меня сейчас другой, более объемный. Но посоветовавшись, решила оставить все как есть, потому что это — калька времени, первая книжка о Высоцком.
Ее давно растащили на цитаты…
И слава богу, что цитируют. Вы же знаете, что когда Володя умер, мы не могли даже настоящий некролог разместить в газетах. Сейчас странно это слышать, но 25 июля 1980 года, в день его смерти, мы даже играли спектакль «10 дней, которые потрясли мир». После похорон Высоцкого театр ушел в отпуск. И мне звонит Юра Зерчанинов, мой приятель, он работал в «Советской России», была такая газета…
Вы не поверите, но она и сейчас есть!
Он говорит: «Наш шеф уехал отдыхать, и если ты за два дня сделаешь статью о Высоцком, мы ее тиснем». У меня были дневники, я написала, и в начале августа вышел подвал (низ газетной полосы. — Прим. «Ваш Досуг»). И тогда все стали цитировать и ссылаться на эту статью: мол, раз «Советская Россия» написала (а это был орган ЦК), значит, и мы можем. И так лед тронулся...
Правда, что у вас в планах новая книга, где тоже будут страницы о Высоцком?
Я давно собираюсь написать книгу «Вспоминая «Вишневый сад» — о том, как мы репетировали и играли этот спектакль Анатолия Эфроса. Но у меня есть и другие планы.
