Лучшее в выходные: «Будденброки» и другие

Объявлены номинанты будущей «Золотой маски». «ВД» рассказывает о спектаклях, которые можно посмотреть уже сейчас, не дожидаясь фестиваля.

На «Маску» в номинации «Лучший спектакль большой формы» претендуют 10 постановок. Среди них такие «хиты», как «Три сестры» Льва Додина, «Счастье» Андрея Могучего (по «Синей птице» Метерлинка), спектакль «Калигула», поставленный Някрошюсом в Театре наций. И целых две работы «Сатирикона» — авангардная «Чайка» Юрия Бутусова и новая версия легендарного спектакля Валерия Фокина, который теперь называется «Константин Райкин. Вечер с Достоевским» (по повести «Записки из подполья»).

«Будденброки», поставленные Миндаугасом Карбаускисом в Молодежном театре, на этом фоне ничуть не теряются. Обладатель двух «Золотых масок», с полным основанием претендующий на третью, пару лет назад добровольно покинувший оба театра Олега Табакова, а прошлой весной возглавивший Театр имени Маяковского, литовец Карбаускис не любит избитых сюжетов. Все его спектакли выстраиваются в цепь эпизодов о жизни на грани смерти и о том, как по-разному можно перейти эту грань.Словом, книга с подзаголовком «История гибели одного семейства» — самый подходящий материал для Карбаускиса. В своем первом, принесшем ему мировую славу романе, Томас Манн описал постепенное угасание семейства потомственных коммерсантов, сделавших стяжательство целью жизни. Однако писатель своих героев не карает — они просто вырождаются, чтобы дать место более молодым и здоровым.

Вместив три десятилетия в три часа сценического времени, Карбаускис оставил только главных действующих лиц, виртуозно передавая их суть через пластику. Юная Тони (прекрасная работа Дарьи Семеновой) хищно, по-змеиному вытянув шею и изогнув руки, ищет нужную страницу в книжке. Поза выдает двойственность характера Тони, пылкой лицемерки, жизнелюбивой ханжи, мещанки с аристократическими замашками. Подверженный истерикам Христиан (Виктор Панченко) норовит застыть, закинув правую руку за спину, и в та

кой неестественной позе рассуждать об искусстве театра — сходу ясно, что отцовской фирме от него не будет проку. Не расстающаяся с лаковым ридикюлем мать (Лариса Гребенщикова) часто опускает глаза, щелкает замочком, сосредоточенно перебирает пальцами, считая купюры, а уж потом вникает в дела детей. Горбатая служанка Ида (Татьяна Матюхова) ходит, согнувшись под прямым углом к полу. Обоих мужей Тони играет худой и долговязый Дмитрий Кривощапов. Разница только в том, что коммерсант Грюнлих носит цилиндр и изгибается крючком — в надежде подцепить женино наследство, а простоватый Перманедер ходит более-менее прямо и носит тирольскую шляпу.

Режиссер превращает героев Манна в незадачливых фокусников, вместо трюков демонстрирующих собственные смерти. Наблюдая эту череду изобретательно воплощенных смертей, все время ждешь, что Карбаускис добавит в спектакль что-нибудь еще, от себя лично. Скажем, отождествит себя с богемным Христианом, рассуждающим о том, что коммерция сродни мошенничеству. Но ничего подобного не происходит. Вероятно, в том и состоял замысел режиссера, чтобы заставить каждого зрителя биться над тем же вопросом, от которого впадает в ступор невозмутимый коммерсант Том, виртуозно сыгранный Ильей Исаевым: так все-таки интеллигент я или делец?