В Центре оперного пения грядет премьера невероятная. На сцене крохотного театра, похожего на музыкальную шкатулку, готовится одна из самых масштабных опер — «Борис Годунов» Мусоргского. Перед премьерой журнал «Ваш досуг» встретился с легендарной Вишневской.
Галина Павловна то в классе, то в зале на репетиции. Почти десять лет назад она основала это уникальное учебное заведение для певцов, которые, получив консерваторский диплом, в растерянности обнаружили, что он еще не пропуск в большое искусство. В Центре совершенствуются молодые вокалисты, которых она самолично отбирает по 25 талантов в год. Здесь изучают много предметов — от тонкостей вокального стиля до сценического движения, иностранных языков и хореографии. Играют «Иоланту», «Риголетто», «Фауста», «Царскую невесту» — строго, всерьез, под симфонический оркестр, в качественных постановках, в полноценных декорациях. А фанаты отслеживают судьбы выпускников Вишневской, поглощаемых разными театрами.
Но почему такой выбор? «Борис Годунов» силами студентов — не трудновато ли?
В наше время, когда столько бесстыдства происходит на сцене, когда режиссеры настолько разухабились, что невозможно идти в театр просто слушать оперу, мне захотелось этим, еще не искалеченным душам открыть дверь в мир великого. «Борис Годунов» — архигениальное сочинение, более великого я вообще не знаю. Для студентов получить возможность такой работы — богатство на всю жизнь. Из того, чему они научатся в «Борисе Годунове», потом могут выйти абсолютно все роли. Я даю им шанс окунуться в эту глубину в самом начале карьеры. Это только у нас может быть.А вы знаете, что «Бориса Годунова» в Москве сейчас практически негде увидеть?
Неужели в Центре есть певец, который споет сложнейшую заглавную партию?
Есть.
Вы выбираете себе в ученики очень талантливых и очень красивых. Они дальше как-то связаны с Центром? Ваш выпускник Алексей Тихомиров, который пел Бориса в «Геликон-опере», будет занят в спектакле?
Ну конечно! Он пришел в 23 года после Казанской консерватории и по-прежнему тесно с нами связан. Все выпускники потом опять приходят к нам — хотят участвовать в концертах, просятся в спектакли. Мы берем. Это же наши, мы не хотим порывать с ними.
А бывает, что отчисляете?
Приходится. И каждый раз понимаю, как это жестоко.
В следующем году вашему Центру десять лет. Удалось то, что задумали?
Главное удалось. Сложилось место, единственное пока что из известных мне на Земле, где молодой артист может обрести свою настоящую профессию. А потом уже идти пробоваться в театр.
Кто у вас ставит «Бориса»?
Иван Поповски. Мы давно с ним работаем и с первого же раза стали понимать друг друга. Мне с ним легко. О-очень талантливый человек.
Вы ему что-то объясняете про царя Бориса? Он же не русский все-таки.
Македонец. Своеобразный режиссер, очень яркий. И все понимает. Что не понимает — спрашивает. А не лезет со своими амбициями в то, что не знает. И всегда выслушивает.
А вы как-то участвуете в процессе постановки? Ведь фигура Годунова неоднозначна. Некоторые считают, что он был самый лучший правитель во всей нашей истории. А некоторые — что такой же лицемер, как и все остальные, и к тому же убийца. У вас он человек с совестью?
Конечно. Была у исторического Годунова совесть или не было — кто знает. Мы поем то, что написано в опере. Композитор, идя за либреттистом, все интонации обозначил нотами. Мы же не драму играем. Нам все задано. В драме вы можете держать долгую паузу — это великое искусство. Но нам длительность паузы дана. Это может быть один миг — так придумал композитор, — и ты должен в этот миг проникнуть. Разгадать, почему композитор написал так, а не иначе. И ритм нам задан, все четко расписано. Мы должны присвоить это себе — и донести до публики. Но тронуть там мы ничего не можем!
Мусоргский хотел, чтобы в его опере главным действующим лицом был народ. Видели ли вы в мире страну, где главное действующее лицо — народ? Самую справедливую страну?
Такого, по-моему, нигде нет — человек всегда чем-то недоволен. Я много лет прожила во Франции, наблюдала там демонстрации. Два дня шумят, потом подметают улицы — как будто ничего не было. Что это? Народ? Не народ? Мы в России привыкли считать, что народ — это когда с дубиной, в лохмотьях идет громить храмы. Разорит Россию, потом увидит груду: «А чей-то я наделал? Непорядок». И 90 лет отстраивает. Только этим мы и заняты.
А что же вы тогда всегда говорите: «Я люб лю мой народ»?
Я сама такая. Я мой народ наблюдаю и понимаю — поэтому и люблю.
Многие удивляются — зачем вы в Россию вернулись? Жили бы себе во Франции.
Но это не мое! Это не я!
У вас чуть ли не двадцать наград разных стран, и орден Ленина, и «За заслуги перед Отечеством». У таких орденоносцев обычно есть специальный пиджак на выход, куда все это пристегнуто. А у вас?
Нет у меня ни пиджака такого, ни платья. Я эти награды не надеваю. В редких случаях делаю исключение — например, если иду на официальный прием во французское посольство, надеваю два ордена: Почетного легиона и Кавалера искусств и литературы.
Вы уже получили российский паспорт?
Нет, живу с двумя паспортами — Монако и Швейцарии.
Вы верите в судьбу? Ваша девичья фамилия Иванова. Оставили бы ту фамилию — судьба сложилась бы иначе? Так и были бы артисткой Ленинградского областного театра оперетты
Не знаю... Иногда думаю, может, я замуж первый раз для того и вышла, чтобы стать Вишневской. Изменить фамилию. Я два месяца была замужем за военным моряком и сбежала от него. А фамилия осталась. Она мне нравилась. А теперь, кстати, я порой жалею, что у меня не моя родовая фамилия. Была бы Галина Иванова! По-моему, красиво.
Когда артистов заваливают десятками букетов, что они с ними делают?
(Удивленная пауза.) Везут домой. У меня домработница за ними смотрит. А если поздно ночью приходишь — сваливаешь все в ванну до утра. Не будешь же ночью цветы по вазам расставлять.
