В Москву из Питера везут «Анну Каренину» прославленнный фрейдистский балет Бориса Эйфмана. Как раз за него балетмейстер получил премию Benois de la Danse как лучший хореограф года. 
Анна Каренина — Мария Абашова
«Анна Каренина» — звено в цепи постановок Бориса Эйфмана, сделанных по мотивам произведений русской литературы. По мнению Бориса Яковлевича, балет не может жить без слов, изложенных в умных книжках, — именно слова дают танцу тему и смысл. А история Карениной актуальна на все времена: над чувствами женщины всегда властвует мужчина. «Имеем ли мы право разрушить семью, лишить ребенка материнской заботы ради буйства плоти?» — спрашивает хореограф. Ответу на этот вопрос и посвящен спектакль.
Суть драмы Карениной, по Эйфману, в том, что она замужем за немощным старцем. Неудовлетворенную даму привлекает сильный молодой офицер. Перипетии семейного секса и эротических грез показаны наглядно, с привлечением двух постелей. В бурных танцах Карениной с Вронским гимнастические выверты и акробатические поддержки (символ страсти) множатся, как грибы после дождя. Потом наступит расплата: любовник охладеет, а безупречно вышколенный кордебалет (он же — лицемерное светское общество) осудит несчастную женщину. Каренина, как ей и положено, бросится под паровоз, красиво закольцовывая сценическую картинку: в начале спектакля ее сын играл в игрушечную железную дорогу. Кстати, паровоз у Эйфмана составлен из тел танцовщиков — они изображают кручение колес и содрогание поршней.
По ходу действия вы увидите много интересного. Например, офицерский загул: лощеные дворяне в жилетках на голое тело скачут на табуретках. Скачки, в которых мужская часть труппы прыгает, а женская восторженно заламывает руки. Венецианский карнавал: толпа в масках — эпизод заграничного вояжа любовников. Глюки затуманенного сознания — дергающиеся фигуры в черной коже или «голые» торсы в трико телесного цвета (наркозависимость Карениной постановщик подчеркивает особо). И все это под музыку Чайковского, составленную из фрагментов 14 произведений. На вопросы о соответствии спектакля роману хореограф отвечает: балет — не переложение прозы, а ее «психоэротический анализ». По Эйфману, дедушка Фрейд всемогущ и вездесущ. А Лев Николаевич — его российский предшественник.
