На Малой сцене  МХТ ИМ. А.П. Чехова выпускают первую премьеру сезона  — спектакль  «Прокляты и убиты» по эпическому роману Виктора Астафьева, который называют современной «Войной и миром».

Сцена из спектакля «Прокляты и убиты»

Отгремевший в мае юбилей Победы в московских театрах, в отличие от кино, отметили скромно. На сцене фальшь не спрячешь за бюджетом, масштабом батальных сцен и спецэффектами. А говорить о войне искренне и вдумчиво сегодня могут очень немногие. Вот театры и отмалчиваются стыдливо. А массмедиа тем временем накачивают граждан квасным ура-патриотизмом. Так что решение МХТ взяться за роман Виктора Астафьева выглядит настоящим поступком.

В истории новейшего театра есть примеры вполне удачных инсценировок астафьевской прозы. В том же МХТ почти десять лет идет пронзительный спектакль Марины Брусникиной «Пролетный гусь». А не так давно Театр наций принял под свою крышу дипломный спектакль курса Олега Кудряшова «Снегири» по пьесе Нины Садур, написанной как раз на основе романа «Прокляты и убиты».

Оптимизм внушает и имя режиссера – Виктора Рыжакова. Московской публике он знаком как постановщик нашумевших пьес Ивана Вырыпаева «Кислород», «Июль» и «Бытие № 2». Но гораздо более показательны его последние работы в МХТ — созданная со студентами Школы-студии постановка «С любимыми не расставайтесь» по Володину и инсценировка повести Бориса Лавренева «Сорок первый». Не склонный к внешним броским эффектам, режиссер работает прежде всего с актерами, заставляя сегодняшних сытых и беззаботных мальчиков и девочек прожить и прочувствовать боль и страдания чужих, бесконечно далеких людей.

В спектакле по Астафьеву мхатовской молодежи предстоит примерить тесные шинели новобранцев, мобилизованных на фронт в 1942 году, пройти с ними через грязь и смрад тыловых казарм, убивающих в людях все человеческое. А потом и кровавую баню боя, где всем им суждено или стать пушечным мясом, или бесславно лечь на дно реки. И вместе с автором задаться вопросом — за что были прокляты и убиты их деды и прадеды, и можем ли мы сегодня забыть их страшную судьбу и снова бездумно становиться винтиками государственной машины, не считающей нас за людей.