В Театре Моссовета идут премьерные показы «Я, бабушка, Илико и Илларион». Полный любви и нежности спектакль — чистое удовольствие не только для зрителей, но и для актеров.

Бабушка — Ольга Остроумова

Несмотря на неоднозначность внешней политики Грузии и России, взаимная любовь двух народов никуда не делась. В Театре Моссовета Марина Брусникина вытащила на свет повесть Нодара Думбадзе, которой зачитывался весь Советский Союз и которую ставили во всех театрах необъятной тогда родины.

Простодушие, с которым главный герой грузинский паренек Зурико рассказывает о своем детстве и отрочестве, трогательно до невозможности. «Мое село самое красивое и веселое в Гурии. Я люблю его больше всех сел на свете, потому что нигде не может быть другого села, где жили бы я, бабушка, Илико, Илларион и моя собака Мурада...», — говорит он. От такой его  искренности щемит сердце. Впрочем, как и от всего, что происходит на сцене.

Вся история — цепь последовательных событий, случающихся с Зурико на пути взросления. Сначала Зурико рассказывает о том, как жилось ему в его селе, затем делится анекдотами из школьной и бабушкиной жизни. Потом получает аттестат зрелости и едет учиться в Тбилиси. А по возвращении узнает, что бабушка при смерти. Обычная в общем-то биография, но как она рассказана и показана. У зрелого зрителя  должен случиться приступ ностальгии. А молодой тут же начнет идеализировать советскую действительность.

Илларион — Александр Бобровский, бабушка — Ольга Остроумова, Зурико — Станислав Бондаренко, Илико — Александр Леньков

В героях у Думбадзе ходят простые люди, с открытой душой, добрым сердцем... они живут, как будто не зная реальности. Все их сложности — какой произнести следующий тост, как выпросить у соседа кувшин молодого вина и когда решиться подарить дедушкину папаху внуку. Однако это совсем не глупые люди. Их наивность — обратная сторона доброты, искренности. Кроме всего прочего, и бабушка, и Илико, и Илларион умеют смеяться над другими и собой. Лукавая усмешка и добрая ирония компенсируют их излишнюю сентиментальность. В таком контексте феерично смотрится сцена, когда Илико, будучи пьяным, случайно застреливает собаку Мурадо, а потом плачет навзрыд и требует у Господа отрубить ему руки. Или когда Зурико пытается объясниться Мэри в любви, перепутав письма, отправляет любовное послание собственной бабушке.

Такой материал и ставить не надо. Всё само собой идет в руки, — ты только подбери правильных актеров и дай им пожить на сцене. Марина Брусникина это тоже понимает, поэтому в ее версии спектакля не так много режиссерских нововведений. Грузинскую молодежь в ее спектакле играет молодежь моссоветовская, как следствие — горячего пороху, задора и страсти действу не занимать. Все эти учителя, ученики, соседи, студенты, пассажиры в поездах... вышли у молодых актеров громкими, добрыми, задиристыми и яркими.

Илларион — Александр БобровскийЮ, бабушка — Ольга Остроумова, Зурико — Станислав Бондаренко, Илико — Александр Леньков

Трио  — бабушка, Илико и Илларион — блестяще разыгрывают в спектакле Ольга Остроумова, Александр Леньков и Александр Бобровский. Все три образа получились убедительными в этой своей браваде «на публику». Бабушка «сварлива» («Уста мои проклинают, а сердце благословляет тебя...») , Илико «всезнающ», а Иллариои «мудрец каких мало». Очевидна и сильная актерская работа Станислава Бондаренко — исполнителя роли Зурико. Он ловко удерживается на тонкой грани между двумя ипостасями своего героя: хулиганистого парнишки и подростка, отдающего себе отчет в том, как сильно он любит своих родных...

В финале бабушка умирает, успев благословить внука, ставшего экономистом и вернувшимся «поднимать родное село». Трагичных нот, тем не менее, не слышно, музыкой звучит здесь светлая печаль, которая и есть грузинская мудрость.

Повесть «Я, бабушка, Илико и Илларион» критики относят к литературе времен дружбы народов. Однако Марина Брусникина доказала, что эта повесть вполне оправдывает и «титул» литературы на все времена. Той самой, которая утоляет всечеловеческую потребность в добрых эмоциях, светлой печали и необходимой сегодня нежности.