На Чеховском фестивале покажут «Сочинение по случаю» Дмитрия Чернякова, который каждую постановку превращает  в революцию. Журнал «Ваш досуг» собрал мнения критиков о последних спектаклях режиссера.

Режиссер Дмитрий Черняков

Для Чехов-феста режиссер выбрал «Человека в футляре». «Что такое привычный Чехов в театре? — говорит Черняков. — Это полутона и «настроенчество». На самом деле он злой, жесткий и безжалостный. Нет жалости, скорее досада. А если жалость, то даже с какой-то брезгливостью». В общем, снисхождения ждать не приходится — ни к зрителям, ни к Чехову, которого изобретательный Черняков наверняка вывернет наизнанку. Помните, как ветеран Первой мировой Воццек страдал у него в икеевских интерьерах, а скромница Татьяна Ларина извивалась в припадке любовной экзальтации на столе? Нечто подобное уготовано и «человеку в футляре» Беликову.

«Игрок» Прокофьева

Сцена из оперы «Игрок»

Берлин, Берлинская государственная опера, июнь 2008 года. Чернякову удалось ввести в действие чисто кинематографические приемы: крупные и общие планы, проезды камеры и резкие монтажные склейки. Таким образом он находит сценическое решение, адекватное безумствующей музыке. Все получилось даже лучше, чем с постановкой «Бориса Годунова», которой Черняков два с половиной года назад
дебютировал в Берлине.
Штефан Меш (openspace.ru)
«Макбет» Верди

Сцена из оперы «Макбет»

Париж, Парижская опера совместно с Новосибирским театром оперы и балета, апрель 2009 года. Премьерная публика, устроившая ураган аплодисментов солистам и Теодору Курентзису, при выходе на поклоны режиссера разделилась в своих реакциях пополам — кто-то реагировал криками «браво!», а кто-то не менее эмоциональным «boo!». Дряхлый же месье, сидевший впереди меня, весь спектакль время от времени сокрушенно качал головой, а то и крутил пальцем у виска. Но ручаюсь, что хватает и моментов, когда любой зритель, довольный и недовольный, глядит на то, что
ему показывает сцена, с восхищением. В этом «Макбете»Черняков-художник по размаху чисто технической изобретательности и изощренности превосходит сам себя.
Сергей Ходнев («Коммерсантъ»)
«Воццек» Берга

Сцена из спектакля «Воццек»

Москва, Большой театр, ноябрь 2009 года. Черняков, как и Берг, видит за бытовой и социальной правдой правду экзистенциальную. Только в спектакле Чернякова просвета, который все же виднелся у Берга, не остается вовсе. Если бы Воццек умер, всем стало бы легче. Но Черняков оставляет героя, потерявшего смысл жизни, жить. Катарсис режиссер у нас отнимает.
Петр Поспелов («Ведомости»)
«Диалоги кармелиток» Пуленка

Сцена из оперы «Диалоги кармелиток»

Мюнхен, Баварская опера, апрель 2010 года. Житие святых практически превратилось в газетную заметку о героической гибели девушки. И только в самом конце голос Бланш, которая уже погибла при взрыве, вдруг раздается из белого облака дыма. И Черняков позволяет себе признаться, что Бог есть, и рай, куда попадают мученики, — кажется, тоже есть…
Илья Кухаренко (snob.ru)
«Дон Жуан» Моцарта
Международный фестиваль лирического искусства и музыки в Экс-ан-Провансе, июль 2010 года. Черняков ставит «Дон Жуана» как детективную драму. С неожиданной, но поразительно ясной развязкой. Логика, метод и ассоциации делают происходящее похожим на кино, которое буквально проявляется из моцартовских ужаса и легкости.
Юлия Бедерова («Время новостей»)