После премьерного «Мольера» ничего не остается, как признаться — кроме лучших, в Доме Островского существуют еще и худшие традиции. К сожалению, приходится констатировать, что именно в них и создана первая булгаковская постановка в Малом. Расхожее выражение — «недостатки это продолжение достоинств» тут как нельзя кстати.
Например, музыка, написанная Григорем Гоберник, как всегда очаровательна. Другого слова и не подберешь. В лирических сценах мелодии быстрые и нежные, будто весенний дождик, в опасных поворотах сюжета — будоражаще-вибрирующие: пробирает аж до тех самых внутренних органов души, что отвечают за переживания.
Говорят, главное в искусстве театрального композитора — умение правильно расставить акценты. Собственно, мастерство режиссера в этом ему сродни. Правда, Владимир Драгунов от этого необходимого дела попросту самоустранился, то ли худрука постеснялся, то ли просто решил, что важнее мизансцены развести. Но концепция в спектакле отсутствует напрочь. Первая постановка Булгакова в Малом целиком и полностью развенчивает миф о самоигральности пьес Михаила Афанасьевича. Конечно, более подробных ремарок, чем в «Кабале святош» и не придумаешь, и роли прописаны так, что играй не хочу. Но отношение, интерпретация и четко поставленная задача для актеров здесь просто необходимы. А так — бегают артисты в условно исторических костюмах среди условно исторических декораций, лицами хлопочут, суется, то кричат , то шепчут... И не скажешь, что при взгляде на них не испытываешь никаких эмоций, еще как испытываешь — слезы наворачиваются.
Плакать хочется от обиды. Ком к горлу подкатывает, когда смотришь на Юрия Соломина в роли Мольера и Бориса Клюева-Людовика. Так эксплуатировать этих артистов — то же самое, что топить печку рукописью Пушкина! Борис Клюев, с его дивным бархатным голосом и природной иронией, играет монарха слегка усталым остроумным циником. На опасные игры братства с комедиографом он смотрит, как на возню в террариуме: удав меряется силой воли с кроликом, с заранее предсказуемым результатом. Эта борьба самолюбий ему смешна и скучна одновременно. Глядя на игру Клюева, кажется вот-вот и смысл в спектакле появится, ан нет. То ли сцен у монарха маловато, то ли другие исполнители такую трактовку игнорируют, но факт остается фактом, все усилия актера идут вхолостую. С Юрием Соломиным ситуация еще сложнее. Вот он в, прямо скажем, на редкость дурацком парике выходит на сцену и при этом умудряется выглядеть вполне достойно. Но после нескольких минут его пребывания на подмостках становится понятно — «кина не будет». Как относится худрук Малого к проблеме художника и власти, к пьесе Булгакова, к Мольеру, в конце концов — так и остается загадкой. Все реплики, вроде «я ненавижу Вас, ваше величество», народный артист проносит явно без энтузиазма. Единственное, что получается у него сыграть действительно интересно и достоверно — это сердечный приступ. Собственно, оно и не удивительно, играть в такой постановке — тут любого удар хватит.
