«Воццек» действительно главное событие этого сезона. Критики отреагировали на его появление восторженно. Примут ли зрители этот шедевр, пока загадка.


Георг Нигль, Марди Байерс, фото Дмитрий Юсупов
 
«Воццек» — первый европеец на столичной музыкальной сцене. Остальные московские премьеры этого сезона в сравнении с ним смотрятся настоящими «валенками». Во-первых и в главных, сама опера Альбана Берга. Она альфа и омега авангардной музыки. Дело в том, что там есть атональность,именно при помощи нее мы слышим «сумбур вместо музыки» и при этом не бежим со всех ног.

В свое время это произвело настоящую революцию в Европе. «Воццека» ставили Жан Луи Барро, Лилиана Кавани, Патрис Шерро, Кристоф Марталлер. В наших пенатах к ней обратились лишь однажды — в Ленинграде в 1927. И вот сейчас за дело взялись режиссер Дмитрий Черняков и дирижер Теодор Курентзис. С классикой авангарда они поступили так же, как положено поступать нынешним прогрессивным творцам с любой другой классикой — поставили с ног на голову. Изменив в либретто значение всего одного слова — «бедный».

В оригинале ( тут важно добавить, что сам Берг приложил руку и к литературной составляющей) живущий за чертой бедности солдат, который терпит угнетение от всех кому не лень, узнает, что жена ему изменяет и убивает ее без всяких колебаний, попутно обвиняя во всем масонов. Кажется, переименуй главного героя в Ваню и вот тебе остросоциальная опера, легко применимая к российской действительности.

Но постановщик явно встал на западный путь развития и сворачивать с него не намерен ни на йоту. Он создал спектакль о представителях среднего класса, живущих в стандартных квартирках, обставленных скучным хайтековским интерьером. Воццек у Чернякова бедный в том смысле слова, что не богатый. Этот маленький человек привык по вечерам смотреть плазменную панель и пить пиво в приличном баре, и жена у него явно не на блошином рынке одевается.

Кстати, приглашенные исполнители Георг Нигль (Воццек) и Марди Байерс (Мари) чувствую себя в опере Берга, как рыбы в воде. Они не только отлично справляются с вокальными партиями, но со знанием дела играют в жизнь представителей среднего класса, и кажется, даже понимают, почему Воццек не прочь свою жену грохнуть. Понимают они это куда лучше зрителей, пришедших на премьеру. Когда у публики прошел первый эстетический шок — картинка на сцене практически совершенное творение Чернякова-сценографа, да и на черный экран, который выполняет роль занавеса многие смотрели не без любопытства, — она начала мучится музыкой.

Музыка Берга для человека неподготовленного довольно тяжкое испытание. Десятая часть, осознав, что спектакль идет без антракта, просто сбежала при первом удобном затемнении, а остальные вели себя мужественно, как те мыши, которые плакали, давились, но продолжали есть кактусы.

Страдания их не были напрасными, стоило дожить до восьмой и девятой картины второго действия, чтобы смотреть на идеальное убийство с замиранием сердца, а потом аплодировать стоя. Особенно — маэстро Курентзису! Страх и ужас от героев «Воццека» оркестр под его управлением, кажется, запускает зрителю прямо под кожу.