В начале этого сезона Роман Козак, возглавивший Театр им. А.С.Пушкина сделал сцену филиала экспериментальной площадкой для молодых режиссеров. И вот, первый результат эксперимента. Владимир Агеев выпустил в филиале «Антигону» Жана Ануйя.

Ученик А. Васильева, режиссер-экспериментатор, погруженный в лабораторную работу, выбрал пьесу, написанную в 1943 году под влиянием идей Сопротивления. Антигона пытается совершить погребальный обряд над телом брата Полиника, которое выброшено за городские ворота. Правитель Креон убеждает девушку отказаться от своей безрассудной идеи, а потом приказывает казнить ее. Пьесу всегда ставили, чтобы вступить в спор с властью, доказать свою правоту. В годы Второй мировой войны «Антигона» воспринималась как антифашистский манифест, прообразом Креона считали Гитлера. В 60-е решение героини было сродни бунту диссидентов. Но Агеева интересовало совсем не это.

Режиссер решил, что «Антигона» - идеальный материал для воплощения идеи Кортасара об абсолютной свободе: если мы хотим быть свободными, мало распахнуть окно. Нужно выбросить и раму, и даже оконный пролет. Размышления писателя приводятся в программке как эпиграф к спектаклю.

Разрабатывая идею Кортасара, Агеев добавляет к сочиненной Ануйем истории свою собственную. Актеры играют пьесу, а параллельно то возникает игра с двойниками: сестры Антигона (Ирина Гринева) и Исмена (Екатерина Сибирякова) копируют движения друг друга. То рядом с явной, дневной жизнью в полутьме начинается тайная: в перерывах между сценами Антигона, будто совершая магический обряд, изгибается и танцует вокруг железного полукруга, усыпанного черным пеплом. Хор превращается в изящную женщину, кокетничающую с Креоном. Кажется, что вот-вот заиграет джаз, и зрители увидят новую версию агеевской «Игры в классики».

Но сочиненная режиссером история не проясняет смысл текста, а еще больше его запутывает. В текст кульминационной сцены (спор Антигоны с Креоном) Агеев добавляет фрагменты из пьес Софокла и Герни Миллера. И зрителям остается только гадать, почему Антигона готова заплатить жизнью за погребение брата: из духа протеста (как у Ануйя), из-за того, что закон кровного родства сильнее более поздних, созданных государством (как у Софокла) или даже... из эгоизма (как написано у Генри Миллера).

Ирина Гринева - одна из самых талантливых актрис молодого поколения, с трудом продирается сквозь выстроенный режиссером лабиринт. Только ее участие в «Антигоне» спасает результат первого эксперимента от провала.