В 2020 году фестиваль «Точка доступа» одними из первых в России признали интернет сайт-специфик локацией. Программа из онлайн спектаклей, которые либо не получится, либо не стоит повторять офлайн, расширила границы театрального пространства во время карантина.  Мера была вынужденная, но сама идея сработала, как высадка на Луну — первый шаг в неизведанное. Прошел год, театры открылись, передвижение стало менее ограниченными: теперь настало время вернуться на Землю и понять, что в нас изменилось за время пребывания в вакууме.

Мы пойдем искать себя в лес

После открытия театров, которые за год простоя сами по себе стали восприниматься как экзотичные места, и удовлетворения первого зрительского голода, следующий шаг — найти то место, где сейчас важнее всего встретиться зрителю и спектаклю. 

Ответ на вопрос «куда тянет человека после вынужденного затворничества?» очевиден — в дорогу. Жажда путешествий и вечное желание городского жителя ощутить связь с природой соединились сразу в нескольких спектаклях на «Точке доступа».

В проекте Импресарио Фёдора Елютина «Мы выйдем с собой погулять в лес» зрители в наушниках гуляют по парку Сосновка. Выверенного маршрута нет: напротив, вам будто предлагают заблудиться. Не озвученная, но важная задача для зрителя — уйти подальше от людей. Спектакль дает шанс осознать прожитый нами опыт, найти хрупкое равновесие между вынужденной изоляцией и тем одиночеством, что дает возможность услышать себя.

Таким же ярким примером переживания прошедшего года и долгожданного выхода из кокона изоляции стал спектакль «Бегуны» Ильи Мощицкого. Первые часы постановки протекают онлайн в телеграм чате. Главная героиня публично проживает свой день, и весь этот день наполнен духом странствий, передвижениями по городу, воспоминаниями о путешествиях. Вечером зрителю предлагают выйти из онлайна на улицу и сесть в электричку, провоцируя при этом острое переживание выбора. Зритель снова проживает переход из одного состояния в другое, из режима наблюдателя за жизнью в режим участника.

Для тех, кто рискнул отправиться в путешествие, этот момент перехода из одной реальности в другую возникнет еще раз: оказавшись на природе перед актерами, зрители снова перемещаются в гаджеты, потому что все реплики в спектакле вынесены в онлайн трансляцию. Телефон становится медиумом, улавливающим мысли героев — выполнет ровно ту функцию, что мы передаем соцсетям. Однако на лоне природы, при шуме ветра и в уютном молчании пафос человеческого мнения сильно снижается.

Совсем иначе звучит спектакль о столкновении среды и человека Элины Куликовой, Димы Ефремова и Фёдора Кокорева «Современная природа». Природа здесь помещена под колпак: кусты «пересажены» в помещение, как экспонаты. Они взаимодействуют с текстом, записанным на кассеты: создается ощущение ностальгии о том, чего больше нет. Зритель смотрит глазами тех, кто уже пережил глобальный или личный апокалипсис. Переживание болезни тела на границе хаоса рядом с атомной электростанцией создает тревожный фон, заставлет чувствовать еще не произошедшую, но очень скорую потерю.

Откровенно с самим собой

Если идеальным местом для осознания своих переживаний в этом году стала природа, то главной темой — границы откровенности с самим собой. Рефлексия, не требующая ответов вслух, но вызывающая цепную реакцию размышлений.

Чаще всего зрители непроизвольно защищают себя от сложных переживаний, устанавливают собственный болевой порог, вынуждая художника идти на ухищрения, чтобы сломать эту стену. Реже сами художники предусматривают для зрителя «коридор возможностей»: такое ненасильственное погружение в сложные темы стало практически авторским стилем в работах Елены Ненашевой и Вики Приваловой.

Их спектакли — про эмоционально наряженные отношения. При этом, они предполагают нежное сопровождение зрителя по болезненным темам и сюжетам. В «Северном сияние» забота о зрителях передана, с одной стороны, в индивидуальном и часто анонимном опыте, а с другой — честностью в обсуждениях сексуальных предпочтений. Зритель сам выбирает, что для него табу, а спектакль не пытается нарушить личных границ участников. Постановка выстроена как путешествие по комнатам небольшого отеля, где каждая локация равна одной теме: среди них есть такие сложные, как комплексы и сексуальная ориентация. Зрители слушают откровенные истории по телефону или включаются в беседу о фетишах, но при этом действие не предполагает вашего активного участия, а дает возможность выбора. В том числе выбора покинуть комнату в любой момент.

Другим важным опытом откровенности с самим собой стал перформанс театральной компании «нехмат» — «33 сестры». Перемещаясь между одиннадцатью участницами, зрители слушают аудиозаписи о том, что сейчас волнует девушек больше всего. Обычно аудиоформат предполагает отстранение, но в данном случае эффект ровно противоположный. Занимая свое место напротив девушек, готовых поддержать визуальный контакт, зрители выступают в роли их активного слушателя и даже психолога: начинают ощущать потребность подставить плечо или хотя бы частично принять отвесность за их откровенность на себя. Никто не запрещает отвести или закрыть глаза, но при этом зритель выбирает собственный комфорт в ущерб опыту сопричастности. Правильного ответа на вопрос «как пережить спектакль» нет, но оба способа взаимодействия требуют откровенности с самим собой.

Мы общество или спорная территория            

Еще одно альтернативное направление в программе фестиваля граничит с театрально-лабораторным исследованием. Зритель как соучастник эксперимента берет на себя функции соавтора и сам определяет, какой опыт он получит.

Отказ от участия в таком проекте приведет к тому, что спектакль либо не состоится, либо состоится через общее согласие — что суть спектакль в неучастии и бездействии.

«Sender unknown» Группы United Solitude UnLtd. начинается с того, что кто-то из зрителей решается нажать кнопку магнитофона, на котором записаны инструкции по проведению спектакля. Никаких помощников на сцене не появится: если зритель этого не сделает, то спектакль не начнется. Каждый фрагмент этого перформанса изначально зависит только от тех, кто сидит в круге рядом с большим деревянным ящиком. Внутри этой посылки — письма и предметы. Совместное чтение и взаимодействие с ними, казалось бы, и есть спектакль. На деле же главной составляющей становится группа, формирование мини-модели общества на ограниченный по времени срок. Содержанием спектакля становятся диалог, идеи, высказанные в кругу, и контакт, создающийся с нуля.

Попытка совместного обсуждения встающих перед обществом дилемм — важная часть онлайн спектакля «Стая» Театра Живого Действий. Несмотря на фантастическую историю в основе сюжета, который строится вокруг вспышки зомби-эпидемии, на открытое обсуждение в группе выносятся актуальные темы терпимости. По этому же принципу работает спектакль-исследование «Теодицея на минималках» Полины Колозариди: он состоит из онлайн-акта, во время которого зрители совместно с модераторами ищут высказывания на заданную поисковыми фразами тему («это было невыносимо», «я не могу скрывать», «как господь допустил»). Второй акт проходит в офлайне, когда найденные тексты зачитываются и обсуждаются.

Зрители этих проектов добровольно берут на себя роль объекта исследования, а группа, создаваемая внутри спектаклей, часто становятся идеальным обществом, готовым к диалогу и компромиссу — а ведь часто это кажется недостижимой планкой.

Роза покинула здание

Афиша фестиваля в 2021 года создает впечатление, что сейчас мы заслужили тренажер реальной жизни. Опыт, который снова вернет человека на землю из того микрокосмоса, который он выстроил.

Это театр, дающий возможность быть откровенным с самими собой. Театр, уводящий нас от информационного шума и предлагающий исследовать себя. Театр, развивающий дискуссию в сообществе. Театр, даже слишком идеальный в своей реальности.

Изначально единственная доступная иллюзия в основной программе «Точка доступа» была обозначена серией перформансов, повторяющих уже созданные когда-то высказывания — «Необъяснимо прекрасно». Казалось бы, в одну реку нельзя ступить дважды, но человеческий фактор всегда предполагает второй шанс. Воссозданный перформанс «Отрежь кусок» Йоко Оно, впервые проведённый в 1964, при повторение в 2021 внось стал острым высказыванием о насилии и сексизме. Зрители договаривались об общих тактиках без слов. Например, после того как одна из зрительниц вместо того, чтобы отрезать кусочек чужого платья, срезала шнурок со своей обуви, оставив его на сцене, это действие было принято как общий способ высказать поддержку, солидарности и принятие. Так спектакль-иллюзия оказался одним из самых настоящих. Но главной мистификацией в афише стал бенефис актрисы без актрисы, вызвавший много споров и дискуссий.

Бенефис Розы Хайруллиной начинался с  того, что актриса провела несколько дней под застеклённой лестницей Новой сцены Александринского театра на виду у случайных прохожих и заинтересованных зрителей. Вторая часть, проходившая на сцене, стартовала с того, что зрителям показали, как актриса покидает здание. Дальше каждый находившейся в зале мог примерить образ актрисы, спроецированный на инсталляцию, висевшую над сценой. Чтобы одолжить чужую внешность, достаточно было сесть перед камерой — на время вы могли примерить лицо Розы Хайруллиной. Для адептов понятного в театре спектакль с резко изменившимися правилами оказался слишком провокационным. Для готовых исследовать новое — еще одним способом нащупать границы и соблюсти или нарушить их. Но главным фактором этого опыта стала его непредсказуемость и раздражение, следующее за плохо обозначенными договоренностями между зрителями и театром.

Еще одна грань театра, которого мы пока не заслужили, но, видимо, хотим получить, «побывав на луне» — театр честно оговоренных условий между художником и зрителем. Будет ли это путь к новым возможностям или дорога вникуда? Станет понятно на «Точке доступа»-2022.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: