Очередной VIII Международный театральный фестиваль NET (Новый европейский театр) раскапывает модную жилу: в век информационного бума мы мало верим слову, а потому все охотнее обращаемся к театру, который молчит.
К восьмому разу фестиваль NET из нон-конформиста, который поощрял не столько знаменитых, сколько актуальных, потихоньку превратился в фестиваль знаменитых и актуальных одновременно. Мало того: однажды придумав себе концепцию, он все точнее ей следует, несмотря на ритуальные оговорки о скромном бюджете. В этом году фестиваль еще раз отметил растущее в современном мире недоверие к слову и сосредоточился на «молчаливых» театрах. Делить их по жанровой принадлежности – занятие пустое. Но в фестивальном списке очень логично выглядит contemporary dance, в котором по определению намешаны клоунада, танец, драма, опера, видеоарт, цирк, куклы, театр теней и так далее вплоть до метеосводки на саундтреке. В этом пестром исходном пространстве немногим театрам удается делать цельные спектакли. Способы у каждого свои. В «Не оглядывайся» Тристана Шарпса (группа Dream Think Speak, Великобритания) к делу подключат зрителей, их небольшими группами отправят в путешествие по коридорам и цехам фабрики технических бумаг – так фабрика превратится в место, где возможна встреча Орфея и Эвридики. Израильский дуэт «Клипа» на ту же тему в своем «Орфее» будет говорить только вдвоем, используя художественные объекты и собственные тела (Эдит Херман и Дмитрий Тюльпанов, экс-участник знаменитого питерского театра «Дерево»). Самым интересным на этом поле будет «Госпиталь» Компании Йо Стромгрена (Норвегия) – странный, мрачноватый и гротесково смешной. Его автор, режиссер, хореограф и танцовщик Йо Стромгрен, обычно работающий с артистами-мужчинами, на этот раз наблюдает за тремя медсестрами в пустом госпитале. Поскольку у Стромгрена и его труппы особые отношения с Россией и в рамках феста он еще покажет свой фильм «Путь в Москву», «ВД» счел нужным задать ему несколько вопросов.
Вы показывали в Москве спектакль «Там», герои которого копались в себе и своей советской жизни, а в Петербурге - «Ток Писин», о неуклюжих отношениях «цивилизованного» человека с папуасами. Вам интересен неведомый человек и его обстоятельства?
Поиск себя на северных островах по сути ничем не отличается от поиска себя на южных. И неважно, общаются ли между собой люди в травяных юбках или северяне в белых робах норвежских нефтяников. Настоящая беда в том, что люди не могут найти общий язык друг с другом даже внутри этих сообществ.
Вас удивляет разная реакция людей на одни и те же вещи, которую объясняют географией?
Не удивляет - потрясает. Когда мы показывали спектакль «Там» в Лондоне, зритель видел фишку как раз в тех эпизодах, над которыми в Белоруссии зал плакал. Наши любимые ящики воспринимались британцами как коробки фокусника, а белорусами - как скрытые до времени от глаз опасности тоталитарной системы. Вообще с «Там» происходили странные вещи: русские зрители видели в мизансценах дополнительный смысл, который мы в них не вкладывали. Это говорит о громадных возможностях танца - при его уровне абстракции он дает огромное поле для свободы идей.
На фестивале будет исключительный для вас спектакль о трех женщинах. Почему объект вашего внимания и ваш инструмент - почти всегда мужчины?
На этот вопрос я отвечаю регулярно. Ответ: никаких подтекстов, абсолютно никаких. Просто я сам - мужчина, и оттого лучше понимаю мужские реакции на мир. Женские реакции - не то чтобы все перевернуты вверх ногами, но какие-то совсем иные, и я часто не знаю, какие именно.
В саундтреке вы часто используете пение…
Мне кажется, вокруг стало слишком много электронной музыки, а мне нравится та, которая – как по-русски? – от babuschka.
Это помогает танцу адекватно передавать эмоции?
Танец в любом случае – универсальная основа для любых эмоций и идей, а если он не может чего-то объяснить, так это потому, что есть вещи просто необъяснимые. Или такие, которые никто не способен понять. Как великую и абсурдную Россию, как весь наш мир. Мне иногда кажется, что он превращается в полную бессмыслицу.
Стоит ли тогда о нем заботиться – вот хотя бы посредством спектаклей?
Ну, это мой путь. Я понимаю, что прячусь от социальных дебатов. Но я художник. Не активный участник событий, а комментатор того, что происходит в обществе. И в этом смысле я завишу только от себя.
