Обживая отремонтированное здание, Музыкальный театр имени Станиславского приготовил первую балетную премьеру - «Золушку» Сергея Прокофьева. Наверное, это самая балетная из всех балетных сказок.
В ней нет щуки, которая премирует за долгое лежание на печи, а есть прекрасная Фея, которая награждает исключительно справедливо, за доброту и трудолюбие. Этот сюжет отвечает высшей балетной справедливости, согласно которой нельзя презирать долгий и кропотливый труд, поскольку крутить пируэты и легко порхать по мановению волшебной палочки не получится.
Партитуру балета Сергей Прокофьев написал в 1945 году для страны, изголодавшейся по прекрасным сказкам. Но она оказалась вовсе не одномерной, сусальной и безоблачной. То ли время тому виной, то ли ощущения эпохи, но некоторые фрагменты партитуры - просто эталон музыки с «двойным дном». Скажем, вальс. На первый взгляд - все торжественно и красиво, слушаешь дальше - все тревожно и страшно. А когда начинают бить часы, время вообще останавливается и возникает догадка - это не Золушке пора убегать с бала, это безжалостный метроном напоминает каждому из нас, что всякое время быстро заканчивается.
Исходя из этой двойственности, российские хореографы и представляют себе «Золушку». В Мариинском она своя, в Большом - своя. Премьеру «Золушки» в театре Станиславского ставит бывший худрук балета Мариинского (тогда Кировского) театра Олег Виноградов, который уже 15 лет работает за рубежом. У него история почти благодушна, она больше сказка, чем философская притча. И, как положено сказке, она очень и очень красива. Шикарные костюмы придумала Галина Соловьева, а над сценографией трудился настоящий волшебник Валерий Левенталь, причем в подправленном хореографом либретто на момент открытия занавеса значится прямо: «даже и зрители видят такую красоту впервые». Что касается танцев, то они в пределах классических норм с невинным гротеском для Мачехи, Злюки и Кривляки. Можно сказать, тоже красивые да аккуратные.
Чуть дальше в прояснении негламурного Прокофьева пошла «Золушка» Большого театра. Тон в постановке Юрия Посохова задает «космическая» сценография Ханса Дитера Шааля с бесконечным черным небом, звездами и астероидами, а добрая фея превращена в умудренного жизнью писателя-сказочника. Все выглядит динамичнее и современнее, гротеск доведен до стилистики компьютерной анимации - у злючек-сестер вдруг вырастают громадные метровые ступни, а у зловещей партитуры «темы времени» есть физическое воплощение - стая черных воронов-танцовщиков. Танцы кухонной утвари, на которых традиционно расцветает фантазия хореографов, здесь точно присыпаны авангардом - то Метла двигается против законов движения, то упакованные в прозрачные эллипсы Чашки с Блюдцами выкручивают аномальные траектории. Зловещий вальс тут сделан в духе знаменитой «Гибели богов» Висконти: сцену занимает громадная лестница, и на ней танцуют одетые по моде начала ХХ века гости бала.
Но дальше всех пошла «Золушка» Мариинского театра в постановке Алексея Ратманского. Эту версию делал действительно молодой хореограф, еще не ставший художественным руководителем Большого, и отсюда вытекают все стилистические признаки его балета. Вместо дворца и полудворца - металлическая конструкция от бумажных архитекторов Ильи Уткина и Евгения Монахова, гвоздь которой - громадные часы-трансформеры. Вместо кринолинов - удобные для тренинга юбки и гетры, вместо канделябров - условные железки. Самое удивительное, что вышколенная для классического балета труппа смотрится в предлагаемых обстоятельствах просто блистательно.
Остается только подумать, какую из трех новых «Золушек» предпочесть. Две московские будут доступны в этой декаде, а на петербургскую стоит съездить в северный город в самое ближайшее время.
Лейла Гучмазова
