Что есть истина? Николай Ге в Третьяковке

Третьяковская галерея любит устраивать огромные ретроспективы отечественных классиков к их юбилеям. В прошлом году это был Левитан, выставка которого побила все рекорды посещаемости — хвост очереди за билетами выстраивался от ЦДХ аж до Садового кольца. В этом сезоне аналогичные надежды возлагаются на другого мэтра XIX века — Николая Ге.

Его картины — из тех, что помнятся с детства, даже когда фамилия художника и подзабылась. Это хрестоматийные «Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» и «Что есть истина?», которые наверняка соберут на выставке небольшую толпу. Кроме того, зрителям покажут огромный новозаветный цикл, над которым художник трудился всю жизнь. В императорской России эти картины были не слишком популярны — их считали уж больно реалистичными и даже карикатурными. «Какой же это Христос, это больной Миклухо-Маклай!», ругался император Александр III. Позже, в Советской России, их популярности, наоборот, повредил слишком благолепный сюжет. Зато всегда высоко ценились портреты кисти Ге — в особенности изображения Льва Толстого, Герцена, и других писателей того времени — например, Салтыкова-Щедрина, Некрасова.

Судьба Николая Ге складывалась вообще непросто. Начинал он блестяще — выпустился из Академии Художеств с золотой медалью, премировался 6-летней поездкой по Европе, долго жил в Италии. Привез оттуда готовую «Тайную вечерю», за которую по возвращению в Петербург получил сразу звание профессора, перескочив через одну ступеньку. Затем начинается спад популярности. Как всегда — горе от ума: художник слишком много думает о Боге и о смысле жизни. Публика его евангельских картин не понимает. Он пытается нащупать опору, вступает в общество передвижников и пишет картины на более доступные для народа исторические темы. Сюжет допроса царевича Петром публике нравится, а вот «Екатерина II у гроба Елизаветы Петровны» и «Пушкин в селе Михайловском» были встречены с прохладцей. Тяжело переживая свои неудачи, Ге бросает столицу, светскую жизнь, живопись, покупает себе хутор на Украине, где разводит пчел и изучает сложное ремесло печника. Иногда, неохотно и заработка ради он пишет портреты. Знакомство со Львом Толстым возвращает ему интерес к жизни. Художник становится толстовцем и с новой энергией возвращается к позаброшенным было новозаветным историям, вкладывая в них еще более глубокие размышления. Малочисленные поклонники пытаются объяснить массовой публике, чем именно Николай Ге замечателен, однако выставки проваливаются. Знаменитую «Что есть истина?» коллекционера Третьякова заставили выкупить для галереи почти силой — на купца надавил Лев Толстой собственной персоной. Самого художника эти бури, однако, уже не волновали — он, обретя себя, мирно жил на Черниговщине, где и скончался, оставив после себя обширное художественное наследие и репутацию мастера, которая с годами стала все крепче.

На юбилейную ретроспективу Третьяковская галерея попыталась собрать максимум работ. Всего приедут 230 произведения, в том числе малоизвестные украинские произведения. Из парижского музея Орсе приедет еще одна скандальная новозаветная картина — «Распятие», которая шокировала буржуа чрезмерной эмоциональностью. Предмет особой гордости музея — папка с 55 эскизами, которые после революции оказались за границей. История их находки весьма авантюрна. В 1974 году студент Женевского университета углядел рисунки на местном блошином рынке. Кто был автором рисунков — барахольщики не знали, а следы ног на бумаге указывали, что по ним даже кто-то топтался. Юноша выкупил собрание, спустя несколько лет узнал имя рисовальщика, увлекся русской культурой и оказался настолько благородным, что сейчас, уже пожилым человеком, с удовольствием позволил банку ВТБ приобрести эту папку для Третьяковской галереи. Музейщики от этих рисунков в восторге и надеются, что современная публика испытает те же эмоции.