Павел Артемьев, известный широкой публике как Кудрявый из «Корней», стал играть рок. Точнее, брит-поп. Или — диско-панк. Короче говоря, определиться со стилем дебютного альбома его групп Artemiev решительно невозможно. Но можно сказать, что это очень качественная, приятная и при том неглупая музыка. Альбом тянет если не на запись года, то на сенсацию сезона — однозначно. Реально, «корневой» вокалист-басист оказался настоящим уникумом. Мультиинструменталист, книгочей, полиглот!.. Откуда что берется? Это мы и попытались выяснить у самого Павла.
Паша, слушая ваш альбом, понимаешь, что вы и ваши музыканты внутри самой трендовой музыки. Вас самих что вдохновляло, признавайтесь?
Думаю что человек, сведущий в различной музыке, и так расслышит что там откуда. Мы-то не скрываем нашей любви к британской музыке!
Вы затеяли сольный проект уже несколько лет назад, поменяли название, и какой-то массив материала выпустили только сейчас. Группа Artemiev, таким образом, сколько существует?
В нынешнем составе — чуть больше года. Но официально почти три года. Мне удалось подобрать замечательных ребят: это Антон Хабибулин, барабанщик Дмитрий Винников, басист Сергей Геер. Отличные ребята! Ну и я, Паша Артемьев, пою, играю на клавишах, пишу песни.
Почему столько времени заняло создание дебютного альбома и зачем он вообще нужен был?
Вообще-то я не думал поначалу работать по, так сказать, альбомной системе. То есть альбом — синглы — тур. Я был уверен, что этот формат уже отжил свое и . Я думал, что, действительно, нужны только сетевые синглы и вирусные ролики. Так что мы снимали клипы и не «парились» (смеется). Но потом накипело просто. К тому же стало понятно, что нужен альбом, потому что полноценный дебют у группы может быть только с альбомом. Даже в наше время. Потом, в будущем, мы может быть сможем перейти на другую систему. Но сейчас хочется высказываний более полных.
В группе «Корни» вас чуть ли не заставили играть на бас-гитаре, хотя вы не хотели. Так?
Не то что не мог не хотел, просто происходило распределение обязанностей, в ходе которого Игорь Игоревич (Матвиенко, - А.Б.) сказал: «Паш, а ты будешь играть на бас-гитаре». Я возразил, что это в общем не совсем мое и вообще-то я хотел бы играть на клавишах, но он меня успокоил: ничего, ты за три месяца исправил дикцию, значит и на басу научишься играть быстро. И я действительно научился.
Я к тому, что сейчас самостоятельно партии баса не рискуете прописывать?
На демозаписи я могу сыграть сам. Но не на полноценной записи. Полагаюсь на услуги стопроцентно профессионального музыканта. Как-то желания не возникает — есть люди которые сделают это гораздо лучше.
В клипах «Корней» было много хороших гитар. Вы там такие были фанаты винтажных инструментов?
Саша Асташенок — любитель гитар. Да и у меня штук шесть собралось хороших бас-гитар, при том что я не фанат и не коллекционер.
Но вообще-то вы учились, причем даже за границей, играть на тромбоне...
Тромбон — это бас-гитара классической музыки! Анекдоты складывают про басистов и тромбонистов, так что я — просто ходячий анекдот (смеется). Я учился долго, и мне нравилось. И нравится. Был момент, когда я устал от тромбона, но я его не бросил. Играю. Сейчас все чаще использую. Потом будем вводить духовые в наши песни. Мне нравится, когда в песнях медные в неожиданных местах.
Как у Duran Duran, например.
Да как вообще у всех британских музыкантов, более поздних в том числе. Blur, Verve и так далее.
Вот вы, извините за резкость, создаете модную прозападную музыку. А с кем из коллег-«западников» общаетесь? Tesla Boy, например, кумиры наших хипстеров, вы с ними как?
Ну как? Вот Антон Севидов (лидер группы Tesla Boy, - А.Б.) — один из лучших клавишников в стране, это объективно. То, что он делает — это очень круто! И они заслужили свою славу. Другой вопрос, буду ли я Tesla Boy слушать в своем плеере — наверное, вряд ли. Но они молодцы.
А вы одобряете пение на английском? Оно же практически убивает потенциальную аудиторию...
Но Tesla Boy ведь не пропали. Они ездят играть в Нью-Йорк, в Европу. Я их понимаю: зачем зацикливаться на России или на Западе? Потом, они же хорошо ездят по стране под названием Россия (смеется). Конечно, популярности Стаса Михайлова им не достичь, наверное. Хотя может это и к лучшему.
Музыканты часто так говорят: у этих нет популярности, и это хорошо для них. Но никто не думает, что хорошо для слушателя...
Я согласен. Можно по-разному петь и на русском. Просто дело-то не в этом: нет рупора. Русский, английский — это неважно, поскольку нет способов представить себя публике. Основные музыкальные телеканалы закрылись, а те, которые остались, показывают троицу Ваенга-Михайлов-Лепс. На радио люди вообще бояться всего или не хотят ничего, поэтому там скудный репертуар. Так что если группа умудряется собирать залы, существуя только в интернете — это достойно уважения.
То есть все те качественные скачки в поп-музыке, которые у нас случаются — все вопреки? Слишком много усилий?
Ну у нас вообще все всегда с излишним драматизмом: такая страна (смеется). Что делать: надо биться!
Вам — честно — насколько удалось воспользоваться пиар-каналами и связями группы «Корни»?
Почти совсем не удалось. Да я и не очень хотел. Хотел с чистого листа. Заново пришлось начинать все. Я же был избалованным: когда тобой занимается большая организация, где люди все делают за тебя (имеется в виду Продюсерский центр Игоря Матвиенко, - А.Б.). Так что когда я остался один, то приходилось всему учиться, даже элементарным организационным моментам. Но я доволен! Каждый день узнавал что-то новое — это же здорово. Развитие и никакого застоя.
То есть в группе «Корни» был застой?
Ну... я не хочу никого обижать (смеется). Скажу за себя: в определенный момент у меня возникло ощущение, что да, я сам не развиваюсь творчески. Возможно, это одна из причин, почему такое вот развитие событий получилось.
Ваша мама Галина Артемьева — литератор. А что вы читаете и что хотели сочинять?
Я люблю классику нашу. И Достоевского, и Булгакова. Люблю японцев — Мисиму...
Одно дело когда молодой человек сходу признается в любви к Мураками и Пелевину, и другое — Достоевский и Булгаков.
Да можно читать всех их (смеется). Пелевина люблю, да и обоих Мураками тоже, и Рю и Харуки. По-моему, все это достойно внимания. Да и маму свою люблю, самое-то главное! (смеется).
А вы еще и японский язык изучали? Это зачем?
Так вот как раз из-за литературы! Я в какой-то момент так глубоко в японскую литературу углубился, что захотел читать в оригинале. Я занимался японским несколько лет. Но он крайне сложный: на определенном этапе этому нужно посвящать все время. То есть увлекаться им не получится — надо заниматься профессионально. Я не мог просто.
Сколько-то иероглифов выучилось?
Ну конечно. Основные. Самый главный иероглиф — любовь. Его надо знать, чтоб девочек впечатлять (смеется).
