«Они меняют жизнь города» — новый масштабный проект «Вашего Досуга», где мы знакомимся с людьми, которые качественно улучшают жизнь других. Героями становятся представители общественных, благотворительных и социальных организаций, а также люди культуры, которые своей деятельностью меняют отношение горожан друг к другу и к своему городу. Мы знаем, что хорошие инициативы возможны без контроля государства. Мы верим, что будущее за добротой и поддержкой. И мы надеемся, что у нашего проекта никогда не будет недостатка в новых героях.
Первым героем стал Григорий Свердлин, которого все знают как директора «Ночлежки». Он получил экономическое образование, устроился на престижную работу в банк. А потом отказался от всего этого, чтобы помогать бездомным людям. Мы узнали у Григория, чем вызваны такие перемены, с какими сложностями он столкнулся, как обстоят дела с открытием «Ночлежки» в Москве и какая для него она, прекрасная Россия будущего.
На ваш взгляд, «Ночлежка» меняет жизнь города?
Мне как-то неловко в таких категориях рассуждать. Я не знаю, действительно ли мы меняем жизнь города. Но, во-первых, есть объективные цифры. В прошлом году, мы оказали помощь 6 258 людям. То есть, «Ночлежка», по крайней мере, напрямую изменила жизнь более чем 6 000 человек, которые у нас получили помощь. И, кроме того, мне все-таки хочется верить, и вроде бы эта вера как-то подтверждается, что «Ночлежка» и своей работой, и рассказами об этой работе, своими акциями и социальными рекламными кампаниями, силами известных людей, которых мы привлекаем к участию в наших мероприятиях, — всем этим, «Ночлежка» меняет отношение к бездомным людям.
Сколько сейчас активностей у «Ночлежки» и в каких городах?
У нас в Петербурге три приюта, в которых люди ночуют. Один из них — приют для бездомных с зависимостью, на 14 мест. Другой — реабилитационный приют для тех, у кого нет зависимости, на 52 места. И третий — приют на 40 мест, который, что называется на специальном языке, занимается низкопороговой помощью, то есть туда приходят переночевать на одну ночь, а не жить по многу месяцев, как в наших реабилитационных приютах. Плюс к этому, на 5 холодных месяцев мы ставим два «Пункта обогрева», на 50 мест каждый. Чтобы зимой люди могли переночевать в тепле и безопасности. Еще есть «Ночной автобус» – это раздача еды и медицинская помощь. Также есть «Культурная прачечная» — там бездомные люди могут постирать вещи. Есть душевая. Есть юридическая консультационная служба, куда только в прошлом году пришли больше 3 тысяч человек, и наши социальные работники, и юристы помогали людям восстановить документы, устроиться на работу, найти родственников, оформить инвалидность, оспорить мошенническую сделку с жильем — из-за которых примерно пятая часть наших клиентов оказываются на улице, и так далее, и так далее. Это только про Петербург. Если говорить про Москву, то в Москве мы сейчас готовим к открытию реабилитационный приют по образу и подобию петербуржского. И консультационную службу, опять же по подобию петербуржской. В апреле 2020 года планируем открыть. Кроме Петербурга и Москвы мы нигде пока не работаем.
Вокруг открытия «Ночлежки» в Москве регулярно слышны недовольства. Как обстоят дела? Точно ли она будет открыта?
Совершенно точно будет открыта. Еще в 2018 году мы обратились в Департамент имущества Москвы с просьбой выделить нам помещение для помощи людям. В Петербурге здание, которое занимает наш реабилитационный приют, выделено городом, за что большое спасибо. Но в Москве, к сожалению, мы получили 4 отказа на наши обращения. Причем в какой-то момент кто-то из москвичей даже делал петицию к Департаменту имущества с просьбой выделить нам помещение и, к нашему удивлению, эта петиция собрала больше 80 тысяч подписей. Тем не менее, даже это было проигнорировано. В результате мы еще год искали деньги на то, чтобы снять помещение в коммерческую аренду. Нашли. Потом долго искали помещение, потому что это непросто. С одной стороны, нужно, чтобы помещение было вдалеке от жилых домов. С другой, чтобы оно было в пешей доступности, потому что большинство бездомных перемещаются пешком, а не на общественном транспорте. Было непросто, но мы нашли такое помещение между Савеловским и Белорусским вокзалами. Понятно, что вокзалы – это всегда такие места, где собирается довольно много бездомных людей. Ну и, собственно, начали там ремонт.
Почему возникают скандалы с местными жителями? Вы как-то работаете с негативом?
Есть 20-30 жителей района, которые, узнав (причем от нас же самих, потому что мы устраивали встречу с жителями района) об открытии, встревожились. Почему-то у них есть представление, что бездомные со всей Москвы будут стекаться в небольшой приют на 24 места. Это, конечно, не соответствует действительно. Как показывает опыт наших петербуржских приютов, которые расположены прямо посреди жилых кварталов, никакого ужаса не происходит абсолютно. Но некоторые люди встревожились. Поэтому нескольких активистов мы даже возили за свой счет в Петербург, чтобы показать им, как все у нас устроено вживую, а не на картинках. Кого-то нам удалось убедить. Самых радикальных людей мы убедить не можем, и я, честно скажу, что и не надеемся. Я пришел к выводу, что подобные проекты у небольшой, радикально настроенной части публики, всегда будут вызывать отторжение. Тут можно вспомнить и борьбу с открытием Первого московского хосписа, и периодически возникающую историю про борьбу с квартирами, в которых живут онкобольные люди, поскольку якобы рак передается воздушно-капельным путем. К сожалению, если рассчитывать на всеобщее одобрение, то все благотворительные проекты, как СПИД-центры, кризисные центры для женщин, хосписы, приюты для бездомных – все это окажется где-то за 101-м километром. Я, конечно, согласиться с этим не могу и приют мы обязательно откроем. Ну а дальше, я, собственно, надеюсь, что люди увидят, что никакого ужаса не происходит и потеряют к этой теме интерес. А некоторые, думаю, даже наоборот как-то начнут нас поддерживать.
Сложности с местными жителями — чисто московская история?
Нет, это не какая-то специфически-московская. Более того, и не специфически-российская. Есть даже такой термин – NYMBY, Not in my backyard, то есть «не на моем заднем дворе». Это то, что говорят противники таких проектов, как «Ночлежка», по всему миру. Дело хорошее, но давайте вот не тут, а где-нибудь в другом месте. И, как показывает практика, когда проекты открываются, люди, действительно, видят, что абсолютно никакого ужаса не происходит. Часть этой радикально настроенной публики теряет интерес, а часть начинает, наоборот, приносить, например, поношенную одежду для подопечных проекта.
Чем вы занимались до того, как присоединились к «Ночлежке»?
Я работал в банке, в нескольких коммерческих компаниях в качестве маркетолога и бренд-менеджера.
Почему решили променять бизнес на социальный проект?
Это было не одномоментное какое-то решение. Я, собственно, еще со времен работы в банке параллельно волонтерствовал в «Ночлежке», главным образом в проекте «Ночной автобус». И, где-то после 6-7 лет волонтерства решил переключиться на благотворительность целиком. Мне уже было ближе к 30, стало понятно, что жизнь конечна, и я осознал, что в коммерческой деятельности, для меня недостаточно смысла. Мне хотелось, чтобы от меня было больше пользы. Уже тогда, в 2010 году, были благотворительные организации, и некоторые из них довольно сильные, которые помогали детям. Но организации для людей, которые бы помогали взрослым, тем более бездомным взрослым, их и тогда, и в общем-то сейчас, совсем мало. Поэтому я решил именно в эту сферу благотворительности податься. А в «Ночлежке» как раз была вакансия. Как это часто бывает – если ты сформулировал запрос, то ответ приходит довольно быстро.
Помог ли вам опыт работы в бизнесе работать в «Ночлежке»?
Отчасти. Потому что, все-таки, руководить проектами, руководить людьми, это отдельная профессия. И такой опыт у меня уже был. При этом, безусловно, есть очень много отличий между руководством некоммерческой организацией и коммерческим проектом. Я бы сказал, что некоммерческой организацией руководить значительно сложнее. В общем-то, те руководители, которые успешно с этим справляются, могли бы добиться больших успехов в бизнесе. Потому что руководство некоммерческим проектом, по многим причинам, гораздо более комплексная и более сложная история.
Может ли работа в некоммерческих проектах приносить комфортный доход? Или нужно сначала заработать денег, а уже потом связывать жизнь с благотворительностью?
Моя точка зрения такова: конечно, работа в благотворительности, если мы говорим о профессиональной работе, ежедневной работе, должна оплачиваться. Оплата должна позволять жить достойно. Понятно, что в некоммерческих проектах еще долго не будет тех зарплат (и может не нужно, чтобы они были такими же), как в коммерческом секторе. Но нельзя, чтобы они были в 3 раза меньше. Например, когда я пришел в «Ночлежку» в качестве сотрудника, зарплата наших социальных работников составляла 14 тысяч рублей в месяц. Зарплата других работников составляла около 20 тысяч рублей. Понятно, что даже в 2010-2011 годах жить на такие деньги было невозможно. И в таких условиях люди вынуждены или параллельно работать на других работах, или висеть у кого-то на шее в финансовом отношении. Понятно, что такая ситуация приводит к тому, что люди выгорают, меньше времени могут уделять работе в благотворительности, и это просто плохо для дела. Поэтому с моей точки зрения действительно важно, чтобы люди получали достойную зарплату. Не только потому, что важно, чтобы люди жили достойно, но и потому, что, если сотрудники получают достойную зарплату, организация лучше работает и может помочь большему количеству людей, а эта помощь будет более качественней.
Вы прошли путь от волонтера до директора. Как этот карьерный скачок случился?
Очень просто. Меня в «Ночлежку» позвали в 2010 году, когда я думал организовывать собственную благотворительную организацию. Я случайно пересекся с Зоей Соловьевой, которая в те годы была директором «Ночлежки» и она меня туда пригласила. А спустя полгода она уехала жить в Германию, и тогда коллеги выбрали меня в качестве нового директора. Организация тогда была сильно меньше, чем сейчас. И не то, чтобы была большая конкуренция за место директора. Ситуация была очень тяжелая: у нас оставалось денег на 1-2 недели работы, низкие зарплаты, обветшавшее здание, много бардака. То есть не то, чтобы это был какой-то перспективный пост. Я две недели размышлял, ввязываться ли во все это или проще организовать новую организацию.
Насколько важно директору поработать в самых низах своей организации?
Может быть по-разному. Необязательно повторять именно такую траекторию: из волонтеров в сотрудники, из сотрудников в директора. Можно прийти сразу директором. Но в любом случае нехорошо, если директор будет офисным, кабинетным сотрудником. Потому что важно понимать, как работают проекты. Важно, в том числе напрямую, помогать людям. Особенно для административных сотрудников благотворительных организаций. Потому что приходят они в благотворительность, чтобы помогать людям, а занимаются, в общем-то, перепиской в интернете, поиском денег и так далее. Поэтому я сам по-прежнему езжу в качестве волонтера на Ночном автобусе. К сожалению, реже, чем хотелось бы, но все-таки езжу. И обязательно раз в месяц сам работаю социальным работником в нашей консультационной службе, сижу на приеме. Это важно, во-первых, потому, что ты хорошее дело делаешь. То есть в каком-то смысле из эгоистических соображений важно, себя порадовать. А во-вторых потому, что это помогает не отрываться от земли, понимать, что происходит в проекте, что происходит с атмосферой, которая царит в организации.
Какое самое большое удовлетворение вы испытали за годы работы в «Ночлежке»?
Сложно сказать. В общем-то, я каждый день его испытываю. И было много таких моментов. Был момент, когда мы в июне прошлого года открыли новый приют рядом с метро «Обухово» в Петербурге, на 40 мест. Тоже непростая история, сложно было найти деньги, сложно было согласовать со всеми ведомствами аренду земли. Было много всяких технических сложностей, больше 2 лет ушло на подготовку, но все получилось. Приют работает, каждый день 40 человек в нем ночуют. Были какие-то моменты, когда я, сидя на приеме в качестве социального работника, смог напрямую помочь каким-то людям. Помню историю, когда в течение одного дня получалось найти родственников человека, который пришел за помощью и он в тот же день вернулся в семью. Много историй, когда получалось человеку помочь с работой, которая предоставляет жилье, и соответственно, человек в тот же день получал жилье. Открытие нашей «Культурной прачечной», первого в России такого проекта, где бездомные могут бесплатно постирать вещи. Наверное, еще первый «Ночлежка-фест», когда мы устроили большой музыкальный фестиваль, очень качественный, где выступали и Борис Гребенщиков, и Юрий Шевчук, и многие другие хорошие музыканты. При этом туда продавались билеты, и все деньги с продаж шли на помощь бездомным людям. Тоже яркий момент. Много их было.
Можете вспомнить сильное разочарование за годы работы?
Ну, опять-таки, разочарований было тоже много. Работа объективно тяжелая. Вообще работа руководителя – одна из самых сложных, с моей точки зрения. В российской благотворительности управление проектом — это непрерывный кризис-менеджмент. Например, когда мы в 2018 году начинали работать в Москве и хотели открыть небольшую прачечную для бездомных, как в Петербурге, тоже столкнулись с еще более ожесточенным сопротивлением местных жителей, чем сейчас. Тогда это было для меня неожиданно. Сейчас я уже привык, а тогда это было большое разочарование в людях. Потом я понял, что, конечно, это лишь небольшой процент людей, и снова моя вера в людей восстановилась.
Как для вас выглядит идеальная Россия будущего?
Я бы сказал, что это страна, в которой государство работает на благо тех, кто в нем живет. То есть не человек существует для величия государства, а государство — для удобства, для благополучия, для безопасности людей. Это, если совсем в общих чертах. И я уверен, что прекрасная Россия будущего настанет. Уверен, что в ней будет огромное количество благотворительных организаций. Опять-таки, смотря на опыт скандинавских, европейских стран, только проекты помощи бездомным в таких больших городах, как Петербург и Москва, должно исчисляться десятками, если не сотнями. Я уверен, что так, собственно, и будет, что к этой ситуации мы придем. Потому что очень с большим энтузиазмом люди откликаются и помогают благотворительным проектам, участвуют в них, волонтерствуют в них, жертвуют на них деньги. В России огромное количество неравнодушных, деятельных людей, и совершенно точно эти люди меняют и поменяют все то, что мы видим вокруг.
ЧЕМ ПОМОЧЬ?
Узнать, как стать волонтером «Ночлежки» или поддерживать ее деятельность регулярными и разовыми пожертвованиями, вы можете на официальном сайте.
