Ба, знакомые все лица: 23 октября на экраны выходит «Горько-2» от Жоры Крыжовникова. Исследовав природу русской свадьбы, режиссер принялся за изучение русских... похорон.

Считается, что дважды вступить в одну реку нельзя, но, похоже, Жора не суеверен: то ли слава «нового Гайдая» его вдохновляет, то ли хочется еще разок «эксплуатнуть» шумный успех. Первое жорино «Горько» про свадьбу, как полагается на Руси, с мордобоем, поножовщиной, в данном случае — со стрельбой, казацким хором и игрой в раздевание имело такой успех, что режиссер поначалу даже впал в глубочайшее удивление, получив кучу кинопризов («Золотого орла» с «Никой» в том числе)и неожиданно высокие кассовые сборы. Народ, соскучившийся по «жизненной правде» на экране, потянулся в кинотеатры, словно этой самой правды ему в реальности не хватало. А чего вы хотели: комедия характеров-с, где главное — узнавание. Вот сидит человек в кино и гогочет: «Во-во, все так и было, мы тогда Гришке чуть последнюю башку не оторвали!»

Жора Крыжовников, судя по всему, не только знает природу юмора, но и как сделать так, чтобы всем (читай: народу) было смешно. Например, пока все ищут ответ на философское «Быть или не быть?», снять кино про людей, которые не заморачиваются философией, а просто предпочитают быть — безыскусно, с примитивным подчас представлением о жизни, с простейшим желанием, чтобы было «не хуже, чем у всех», про людей, не изуродованных культурой, самых обычных, которые и радуются, и горюют так, что мало не покажется, душа у них нараспашку, в случае чего и в глаз могут дать, не задумываясь. Побивать ли их за то камнями? Сам Жора в каком-то интервью, размышляя на эту тему, заметил: «В наших персонажах нет укоренившегося, затвердевшего, заиндевевшего хамства. Это искренние, может быть, слишком простые люди, но простые в хорошем смысле». Тех, кого коробит от самих слов «простые люди», спешим успокоить: нет ничего в них оскорбительного. Простой человек, пишут словари, — тот, кто без хитрости и большого ума. Но кто-то же назвал их незаметными атлантами. И потому как не согласиться с Даниилом Дондуреем, предположившим, что за этой комедией стоит невероятная тоска, соединение ужаса, счастья и праздника. Сам Жора свой успех у зрителей объясняет так: «У психологически устойчивого человека подобное узнавание вызывает смех». Правда характеров, как говаривал персонаж Георгия Данелия, весьма, кстати, уважаемого Жорой, который, вообще-то, любит Ларса фон Триера. Но где Триер, а где Крыжовников: невероятно символичный киноязык одного и жизнеподобие другого, впрочем, роднит их, пожалуй, эмоциональность и обращение к неожиданным темам. Вот вы могли бы снять комедию про поминки? Ну и молчите, если не знаете.

* * *

Вообще-то, говоря о комедиографе, хочется хулиганить, острить и ни в коем случае не быть серьезным. Например, спросить: «Жора, почему вы Жора? Вы же ведь не Жора?» А он и не скрывает, что Крыжовников — псевдоним, настоящее имя — Андрей Першин, и под этим именем он творил на телевидении: сделал «Большую разницу», «Новогоднюю ночь с Максимом Авериным» и много чего еще музыкально-развлекательного. Кстати, полюбившийся народу сериал «Кухня» — тоже дело рук Андрея-Жоры, только там в титрах он значится как... Иван Тохтамыш и, судя по некоторым репликам, к этой своей работе относится более чем снисходительно, не считая ее чем-то выдающимся. Были еще и театральные работы под настоящим именем, тоже, кстати, не обойденные ни вниманием критиков и зрителей, ни наградами. Такое «растроение» наш герой объясняет вполне доходчиво: «Андрей Першин — это телевизионный ремесленник. А Жора — принципиальный человек, который пытается отвечать за то, что он делает. Мне нравится быть кем-то еще. У Жоры своя история, своя фильмография. Мне хотелось бы, чтобы так было, чтобы он был отдельным существом».

«Отдельное существо» Жора Крыжовников считает, что режиссер может быть только представителем зрителя, но ни в коему случае не может решать за него, над чем ему смеяться, а над чем плакать. И потому снимает кино для себя, ориентируясь на то, что самому смешно, а что нет. И попадает в яблочко, потому что смешно многим. Один критик даже предложил отправить первое «Горько» на «Оскара» — мол, американцы посмотрят и поймут: русских победить нельзя. Шутки шутками, но среди претендентов крыжовниковская лента была, вот только Российский оскаровский комитет решил иначе и присудил быть претендентом на главную кинопремию мира звягинцевскому «Левиафану», чем вызвал негодование части общественности, считающей, что картиной о беспробудном российском пьянстве и коррупции мы невольно потрафим Американской академии кино (ключевое слово здесь — «американская»). В пылу негодования мало кто заметил обидевшихся продюсеров «Горько», убежденных, что на «Оскара» должны были выдвинуть их фильм. Художники, замечу я, вообще люди ужасные, каждый про себя думает что-то возвышенное, на мой же взгляд обычного кинозрителя, в данном случае хрен не слаще редьки, как говорят в народе. Фильм Крыжовникова про русскую свадьбу вряд ли может способствовать улучшению нашего имиджа в глазах заокеанских академиков. Те же пьяные рожи, толстые бабы, и хотя смешно, конечно, но, думается, только нам; чужаков, скорее всего, оторопь бы взяла от увиденного. Между прочим, сам Жора говорил о том, что вот такая комедия очень редко пересекает границы, потому как если в твоем опыте нет свадеб русских простых людей, то смеяться, конечно, тяжело, потому что со стороны все это выглядит очень и очень странно.

Да что там свадьба, свадьба... Вы когда-нибудь были на поминках по живому покойнику, да еще с участием Сереги Светлакова? То-то же...