В середине мая приезжал в Москву, чтобы представить третью часть знаменитой франшизы «Люди в черном». Уилл столь позитивен, как и его герой, агент Джей. «Я каждый день просыпаюсь с мыслью о выигрыше, который ждет меня и сегодня. Мой мозг «программирует» меня быть только победителем!», – признался актер.
— Уилл, вы помните, как вообще началась ваша история, связанная с «Людьми в черном»?
— А как же! Это было, правда, тысячу лет назад, в конце 90-х, но я все помню, как будто это случилось вчера. Однажды в моем доме раздался звонок. На проводе был Стивен Спилберг. А вскоре я уже летел на вертолете в его поместье в Ист-Хэмптоне. Там меня уже поджидали Барри Зонненфельд и Томми Ли Джонс. И, признаюсь, что даже если бы мне не очень хотелось сниматься в этом проекте, я бы никогда не осмелился, глядя в глаза этих людей, сказать: «Да нет, пожалуй, меня не интересует это предложение!». Да, конечно же, мне сразу захотелось стать частью этой великолепной команды. Тем более, что мне жутко понравился мой герой: он умеет наслаждаться жизнью и думает, что он самый умный человек в мире. Удивительно обаятельный парень! (Смеется.) И с той секунды, что я дал добро сниматься в «Людях в черном», ни разу об этом не пожалел – мы прекрасно провели время. И тогда, и когда снимали вторую часть, и сейчас. Эти ребята умеют создать классную атмосферу на съемочной площадке.
— Почему же тогда вы так здорово затянули с третьей частью франшизы?
— Мы ждали вдохновения. И только когда каждый из нас почувствовал, что новая история созрела, мы были готовы вновь увлечь за собой зрителей в наш мир. Вся франшиза «Люди в черном» основана на взаимоотношениях агентов Джея и Кея (Томми Ли Джонс. – «ВД»). И этот фильм – яркое тому доказательство. На самом деле, вывести отношения героев на новую высоту мы планировали еще во втором фильме. Но решили повременить, чтобы продумать концепцию более тщательно.
— Отношения отношениями, но, судя по всему, вам нравится спасать мир…
— Вы мне напомнили, как Джейден (младший сын Уилла. – «ВД») после выхода в прокат фильма «Я, робот» заметил: «Папа, мне шесть лет, и я уже четыре раза видел, как ты спасаешь мир!».
На самом деле, мне, действительно, нравится сниматься в таких фантастических историях – на какое-то время ты будто возвращаешься в детство, окунаешься в сказку. Но это не значит, что я хочу до старости бегать, прыгать, драться, стрелять. Всему свое время. Мне хочется поделиться со всем миром своим мировоззрением, своей философией. Если вы смотрели «Семь жизней», вы понимаете, о чем я говорю. Я хочу, чтобы люди видели во мне не кинозвезду, а человека, который посвятил свою жизнь тому, чтобы сделать мир хоть чуточку лучше…
— О каком кино вы мечтаете сейчас?
— Я бы очень хотел снять фильм о Нельсоне Манделе – рассказывая о его жизни, создать эпическое полотно об апартеиде. Эта тема очень важная, мощная, и она касается очень многих. А главное, в ней говорится о надежде.
— Наверное, вы всегда надеялись на успех. И все же, хоть иногда, не удивляетесь, как оно все получилось? Что однажды наступит день, когда вы оставите свои отпечатки на голливудской «Аллее славы»?
— Кстати, сначала я был очень скептически настроен: мол, все это суета сует и больше нужна газетчикам, нежели мне. Но потом, когда церемония уже состоялась, я отступил от своих отпечатков и только тут осознал: «Черт возьми, а ведь они и спустя столетие будут напоминать потомкам, что я сделал…»
И правда, порой хочется ущипнуть себя: «Это не сон? Ничего себе! Как это все у меня получилось?!» Но я очень старался, чтобы чего-то добиться! Мне кажется, нет ужаснее душевной боли от неисполненной мечты, тем более, когда это происходит не из-за каких-то объективных обстоятельств, а по вине самого человека, из-за его лени, как это чаще всего и бывает. В одной моей песне есть такая строчка: «Ключ к успеху – на беговой дорожке». И это так. А у моего любимого Коэльо есть фраза: «Когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось. У человека одна-единственная обязанность: пройти до конца своей стезей».
Думаю, мне здорово помогла любовь родителей, их понимание. Они у меня, конечно, молодцы. Моя мама закончила Университет Карнеги-Меллон, и для нее образование – это все. Она добилась того, чтобы я учился в одной из самых лучших школ города. И теперь представьте себе: мама мечтает увидеть меня выпускником какого-нибудь университета, а вместо этого я прихожу к ней и говорю, что хочу заниматься рэпом. Но мои родители – мудрые люди. Мы договорились, что год я посвящаю музыке, и если ничего путного из этого не выходит, поступаю в колледж. Я никогда не боялся рисковать! Но в том же году я получил Грэмми как лучший рэп-исполнитель.
— И как ваша мама отреагировала? Ведь это был крах ее мечтаний!
— Не очень радостно, признаюсь. Я в знак примирения подарил ей Mercedes… Но, мне кажется, помимо родительской любви мне здорово помогла та среда, в которой я рос. В моем районе жили и ортодоксальные евреи, и мусульмане. Хотя мои родные – баптисты, я учился в католической школе, в которой 90 процентов учеников были белые. Так что я с детства научился быть своим в мультикультурном мире. Вот, скажем, юмор. В черных кварталах больше ценят шутки, приближенные к реальной жизни. Белые шутят не так приземленно, с некой фантазией. Я же умел находить такие шутки, которые одинаково работали и среди черных, и среди белых…
— Неужели никогда не проигрывали?
— Ну как же, были поражения, конечно. Став в 18 лет одним из самых известных рэперов в стране, я был крут – тут же купил особняк, кучу всякой автотехники, жутко дорогущей одежды. Но популярность моя как музыканта довольно быстро пошла вниз, деньги закончились, и мне пришлось продавать все, чем я так хвастался перед друзьями.
Потом, в юности, мне не очень везло с девчонками – я был абсолютным идиотом с большими ушами и не производил на них никакого впечатления, так что на личном фронте у меня было много провалов.
— А профессиональных провалов боитесь?
— Конечно, я боюсь облажаться в какой-нибудь роли. Я поэтому не сразу согласился играть Мохаммеда Али, о чем на самом деле мечтал с детства. Мне было 27 лет, когда я услышал: «Парень, а ведь эта роль твоя! Давай, стань Мохаммедом Али!». Но тогда я чувствовал: еще не время, я еще не достиг необходимого уровня мастерства. Знаете, одна из моих любимых цитат: «Достижение вершин требует десять тысяч часов целенаправленной практики». Видимо, эти часы тогда я еще не набрал.
И только спустя несколько лет Майкл Манн (режиссер, в 2001 году снял фильм «Али». – «ВД») на нашей первой встрече сказал мне: «Уилл, я знаю, что тогда ты испугался, и ты был прав. Более того, признаюсь, это очень плохая идея – снимать кино про Мохаммеда Али, потому что каждый человек в мире имеет свое мнение о нем. Но на самом деле эти люди видят только верхушку айсберга и недооценивают величину этой фигуры, поэтому мы должны сделать этот фильм». Естественно, я согласился, тем более что, опять же, это кино о надежде, которую давал людям Мохаммед Али.
Многие американские фильмы подвергаются критике из-за того, что они заканчиваются хеппи-эндом, а мне кажется, это так верно! Для меня надежда – это то, ради чего я встаю каждое утро. Чтобы ни случилось в вашей жизни, всегда надо надеяться на лучшее – я в это глубоко верю.
Благодарим за помощь при подготовке материала кинокомпанию WDSSPR.
