27 февраля в прокат выходит прощальный фильм «Трудно быть богом» — кино жесткое, страшное и притягательное одновременно.
***
***
Снимать «Трудно быть богом» Алексей Герман собирался еще в 1968-м, вместе с одним из авторов романа, Борисом Стругацким, написали сценарий, в главной роли должен был сниматься . Но советские войска вошли в Прагу и Герману было сказано: «Забудьте думать про это кино». Как рассказывал сам Алексей Юрьевич, он даже не очень переживал, потому что в этот момент познакомился со своей будущей женой Светланой Кармалитой и это его интересовало куда больше. Уже в перестройку роман братьев Стругацких был экранизирован усилиями кинематграфисов нескольких стран, в том числе России: фильм «Трудно быть богом» немецкого режиссера Петера Фляйшмана вышел в 1989 году. Но еще прежде, узнав о начале съемок, Герман обратился в Госкино СССР с просьбой о возобновлении своей работы, как он говорил, «просто потому что мне запретили, а тому разрешили». В Госкино придумали компромисс, предложив ленинградскому режиссеру снимать свой фильм параллельно с Фляйшманом. Но теперь уже у Германа работа над сценарием не пошла, пропал кураж, обо всем можно было говорить открыто, в иносказаниях никто не нуждался: «Мы написали страниц двадцать и бросили, потому что богом быть было не трудно...».
И только через десять лет режиссер вновь вернулся к работе над фильмом. К работе, которая продолжалась 15 лет , а после смерти режиссера в феврале прошлого года, была завершена его женой и соавтором Светланой Кармалитой и сыном, кинорежиссером .
«Картина от начала до конца сделана так, как этого хотел Леша, — говорила Светлана Кармалита перед пресс-показом в Петербурге. — Ничего мы своего не привнесли и ничего не убрали. Для нас главное было — ни в чем не навредить, ничто не изменить, не допустить отсебятины. Я говорю об этом, чтобы никому не пришло в голову: мол, Леша что-то не доделал, а нам не удалось закончить картину и мы быстро что-то соединили. Нет, все так, как он хотел».
Для тех, кто любит роман Стругацких, фильм станет, возможно, некоторым шоком: это не экранизация в буквальном смысле, нет многих сюжетных линий и ключевых сцен. Но, судя по всему, и задачи снять фильм строго по книге у Германа не было. Он долгих 15 лет, будучи внешне и внутренне независимым от всяческих табу, от зрительского спроса, от восприятия критиков, творил свое черно-белое кино про то, про что снимал вообще все свои фильмы: о том, что есть человек и почему он великий или ничтожный.
***
***
На Римском кинофестивале, где в ноябре прошлого года состоялась мировая премьера долгожданной в буквальном смысле ленты, режиссеру Герману посмертно была присуждена премия «Золотая Капитолийская волчица» за вклад в киноискусство. Среди первых европейских зрителей фильма был знаменитый писатель Умберто Эко, одним из первых же и откликнувшийся: «Трудно быть богом, но трудно быть и зрителем — в случае этого лютого фильма». По словам писателя, он три дня после премьеры приходил в себя, думал, осмыслял «ад фильма Германа». «... Меня захватывал кошмар, и вовсе не получалось отстраниться. В этом аду, созданном из нетерпимости и изуверств, из омерзительных проявлений жестокости, нельзя существовать отдельно, как будто не о тебе там речь, не о тебе fabula narratur. Нет, фильм именно о нас, о том, что с нами может случиться, или даже случается, хотя и послабее. Менее жутко в физическом отношении.... Приятного вам путешествия в ад. В сравнении с Германом фильмы — это », — написал Эко.
Мир германовского фильма действительно очень физиологичен, натуралистичен. Первые кадры, однако, живописны, и ужас припорошен свежим снегом и потому не угадывается,, и картинка завораживает настолько, что зритель сам не понимает, как очень скоро оказывается по самые уши в сопливой, кровавой, хлюпающей и булькающей жиже под названием «планета Арканар», на которой травят книгочеев и которая отстала от разумного человечества на 800 лет. Визуальная жуть, гадость, омерзение — поначалу постоянно ловишь себя на желании закрыть глаза, отвернуться от экрана или просто выйти из зала. Полный дурных запахов, булькающей грязи мир, где люди монструозного вида постоянно отплевываются, к чему-то принюхиваются, вспарывают друг другу кишки, отрезают головы и бросают их в канавы, окунают недругов головой в сортир, давно не чищенный, гадят, убивают, режут, где нет особой разницы между дворцом дона Руматы , улицами и и навозной кучей. Мир не эстетичный. Грубый. Серый - «когда в жизни торжествуют серые, после них всегда приходят черные». Безнадежный — черное братство придет и начнет убивать. Где жить невозможно, но можно влачить жалкое существование, прозябать, прокисать, не подозревая, что человеческая природа не есть лишь скотство, испражения и непотребство. Страшно, безысходно, беспощадно — слова, приходящие на ум в первую очередь. Три часа идет фильм. Три часа почти полного экранного бездействия — действия здесь почти нет.
Три часа полного погружения в адский «ближний круг», чему очень способствует постоянное обращение в камеру арканарцев, их подмигивания, подмаргивания, эти якобы виноватые или ироничные улыбочки — мол, ну, что мы можем? В другой ситуации можно было бы даже сказать: «Хорошие же все люди». Но — здесь нет хороших и плохих. И даже благородный дон Румата (великолепная, умная, безупречная работа Леонида Ярмольника, сыгравшего свою лучшую роль), который живет, следуя принципу «не вмешиваться, не убивать», свыкаться с обстоятельствами, терпеть, как-то обустраивает свой дом, делая его домом и для своих рабов, на деле, когда вдруг взбунтуется душа, оказывается ослеплен местью, желанием убивать, резать, уничтожать, всех — серых, черных, в крапинку, рабов, философов. В каком-то интервью Алексей Герман говорил, что «Трудно быть богом» в частности и про то, что мог бы сделать Румата и как он во всем этом виноват. Да, трудно быть богом, когда от него ждут лишь помощи в убийствах и истязаниях. И даже звук трубы, на которой в финале пытается играть раб, вдруг проникшийся красотой, не дает повода для надежды и радости. Возрождение возможно? Или...Но трудно быть богом там, где все божественное уничтожено, втоптано в грязь, ничего не осталось.
Путешествие в ад, в которое приглашал Умберто Эко, не обещает быть приятным. Алексей Герман простился с нами очень страшным в своем пророчестве и взгляде на всех нас, на мир фильмом, который далеко не все смогут досмотреть до конца. Потому что трудно быть зрителем...
