Несколько лет назад, получив от патриарха «добро» на актерскую деятельность, батюшка тотчас сел за стол — писать сценарий на себя. И задумался: кто сегодня может стать национальным героем? К кому трепетно относится наш народ? Прошерстил историю и понял: это разбойники. Так возникла сказочная история про клерка Севастьяна Соловьева, вступившего на лихую стезю русского бунта. Почему именно Соловей-Разбойник наш герой, кто мог бы составить ему пару и почему мечтает снять «просоветскую» мелодраму, рассказал нам Иван Охлобыстин.
Кадр из фильма «Соловей-разбойник.
- Что, Иван, Соловей-разбойник и есть сегодняшний герой? Раньше были комсомольцы-добровольцы, потом «бригадиры»...
- А заметьте, все это люди, готовые к действию. Другое дело, что сегодня герой алогичный, потому что время такое — совершенно невозможно обосновать свою правду, всегда найдется тысяча мотивированных возражений, что вы не правы. И в основе этих мотивированных возражений будет приоритет внешней выгоды над приоритетом внутренней правды. Весь мир тебе будет кричать: «Ты напрасно это делаешь, это невыгодно!» В результате мы идем на компромиссы, нас ломает. И получается такой недочеловек.
Посмотрите, ведь у нас биографии превратились в кредитные резюме. Мы все время пытаемся мотивировать, почему мы выгодны. А мы не должны быть «выгодны» или «не выгодны», мы должны быть сами по себе. Не надо делать из нас нулики и единички. Из этого унижения и вырастает бунт. И если мы сами не поднимаем дубину, то начинаем культивировать Стеньку Разина да Емельяна Пугачева. Они-то, может быть, и не хотели быть народными героями, про которых поют за столом под караоке, под седьмую любимую рюмку. Но они такими стали, потому что людям нужны герои, которые смогли противостоять миру, в котором все мотивируется кредитным резюме.
- Что характерно, мы все время говорим о поиске национального героя, при этом совершенно не имеем в виду героиню...
- Да, и, кстати, сейчас самое время показать женщин, на шее которых сидит треть страны. Женщины, которым некогда было плакать и страдать по поводу своей нереализованной творческой и научной биографии, потому что им надо было кормить детей, и они устраивались на пять работ, параллельно получали образование, параллельно вступали в ипотеку. И пока мужья с диванов поднимались, эти женщины успевали своих детей трудоустроить. Короче, сейчас настало в истории российской время женского героизма.
- Хотели бы написать историю про такую героиню?
- Да. Но мешает одно — и оно самое главное. Женщина — все-таки существо, созданное для любви. Мне кажется, можно пожертвовать любым героическим эпосом ради одной хорошей истории о том, как женщина стала счастлива. Причем хотелось бы сделать хорошую просоветскую мелодраму, после которой не стыдно плакать.
- Почему просоветскую?
- Да потому что без оглядки на социум. Просто рассказать о взаимоотношениях мужчины и женщины, об их нюансах, полутонах, когда мурашки бегут от одного взгляда любимого человека. Вот этого очень не хватает. Вокруг огромное количество одиноких людей — мужчин и женщин, удавшихся и не удавшихся, бедных и богатых, умных и глупых — любых. Я, как пастырь (хоть и под запретом пока), знаю, что проблемы богатого человека ничем не отличаются от проблем бедного человека. Он так же одинок, так же страдает от недопонимания. А все из-за того, что нас отучили общаться друг с другом, из-за того, что мы стесняемся собственных чувств.
- Мне кажется, жанр мелодрамы сегодня себя скомпрометировал той продукцией, что пачками выдают наши кинокомпании…
- Эти мелодрамы, действительно, отвратительны, потому что в них все крутится вокруг выгоды, вокруг какого-то благополучия. А любовь — это не благополучие. Любовь — это вериги. Только в кандалы тебя заковывают насильно, а вериги надеть ты за честь почитаешь. Так вот любовь — это золотые вериги добровольных взаимообязанностей. Но это именно то, что делает нашу жизнь осмысленной. Любовь надо воспевать, и стихи о любви не надо стесняться писать. Настоящие, а не то фуфло, что поют на сцене.
- Как заметил буквально на днях один артист, молодые актеры сегодня произносят что «люблю тебя», что «убью тебя» — все впроброс...
- Потому что боятся — а вдруг засмеют. Сейчас попытайся свое мировоззрение высказать — рискуешь нарваться на саркастичную гнилую улыбку. Нас приучили дистанцироваться друг от друга. Вот с этим хочется побороться… Ведь почему я упорно твержу, что «Соловей-разбойник» — это сказка. Все облечено в ней в яркие тона, в смешные диалоги, алогизмы, литературные обороты. Чтобы избежать вот этого хмурья, вечной тоски «как плохо мы живем». Когда люди смотрят сказки, они более открыты — это понятно, это идет с детства. Так вот хочется, чтобы люди не стеснялись плакать, не стеснялись смеяться.
- В последние пару десятилетий сказочные мультфильмы перестали быть только детским развлечением. И если недавно взрослые все-таки «прикрывались» детьми, то сегодня на какой-нибудь «Красавице и чудовище» запросто встретишь взрослых парней...
- Потому что это бегство от реальности. Люди, несмотря ни на что, все-таки хотят верить во что-то лучшее, они хотят чуда. Вообще, сказки — это замечательно. У меня мечта есть — на старости лет исповедовать бабок в деревенской церкви, выращивать карликовые розы и озвучивать мультики. Понимаю, что Снегурочку или принца точно не дадут, максимум Гоблина, но уж очень хочется…
- Сентиментальны?
- Ужасно. Мальчики, кстати, очень сентиментальны, только стараются это скрыть. Мои вон девки из меня веревки вьют, а Вася больше к маме тянется — он нежный. А я, и вправду, бывает, в конце какого-нибудь фильма или книги могу всплакнуть. Или от умиления, глядя на заигравшегося ребенка.
- Иван, скоро Новый год. Для вас это сентиментальный праздник?
- Еще бы! В эти дни я так хочу вернуть детскую сказку, ощущение тайны. Когда дома (я рос в деревне, в Поленово Тульской области) с утра разносится запах бабушкиных пирогов, он смешивается с ароматом хвои. Выскакиваешь на улицу — морозно, снег искрит, и тебя накрывает чувство, что вот сегодня ночью это чудо-то и случится! Трепетное ощущение, от воспоминаний даже мурашки бегут. Но, повзрослев, я долгое время Новый год праздновал скромно, он ведь на пост приходится. А вот в прошлом году, по совету Оксанки, жены моей, сходил в храм, причастился. И понял, что Оксанка-то была права — я испытал какой-то намек на ту радость с задыханием, которую испытывал в детстве. Так что и в этом году я обязательно постараюсь вернуть это ощущение тайны…
