«Эффект схлопнувшегося времени» – так обозначил Владимир Мирзоев, режиссер фильма «Борис Годунов», «энергетический посыл» своей картины, идея которой появилась у него еще в 1997 году. Но и сегодня путь фильма к зрителю невероятно труден.
Смутная история
Вокруг пушкинской драмы, автор которой когда-то оценил свое творение с редким и «нескромным» восторгом, ставшим хрестоматийным: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!», споры не утихнут, вероятно, никогда. Отказавшись от романтической прямолинейности и ясных ответов «прав – не прав», русский гений выстроил народную драму по шекспировским законам, но вырастил ее «на русской почве». Получилось масштабно и сложно: шекспировская трагедия замерцала двусмысленностью русской жизни. Трагический фон разлома русской истории обозначен «временем смутным»: самозванцы, замаранные кровью, – на троне, лукавые царедворцы – на пути к вершинам власти, а у ее основания – народ, кривляющийся, когда следует благоговеть; проклинающий, если надобно жалеть; безмолвствующий вместо того, чтобы каяться. Воистину напророчил острослов Пушкин русской истории вечную жизнь между совестью и мерзостью. Воистину «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»
Очень... несвоевременно...
Более известный как театральный режиссер, как-то признался, что еще в юности мечтал поставить «Бориса Годунова». Причем в роли Григория Отрепьева виделся ему ни много ни мало... Владимир Высоцкий. Но когда в новые русские смутные времена 90-х возродилась мысль о пушкинской драме, Мирзоеву «Борис Годунов» уже мыслился как фильм. Именно как фильм, непременно как фильм. И только с в заглавной роли. «Несвоевременно», – заметили режиссеру, указав на сходство имен (и не только) Годунова и тогдашнего правителя. Затем прошли 90-е, наступили 2000-е, по театральному «подиуму» профланировали герои «Бориса Годунова» в постановке . И почему-то уже никого не смутила странная схожесть А. Феклистова, сыгравшего Годунова, с отошедшим от власти Борисом Николаевичем и еще большее «совпадение» Отрепьева-Миронова с «преемником»... И только в 2011-м явился наконец «Годунов» Мирзоева – с московской премьерой аккурат 4 ноября и петербургским показом в разгар декабрьских народных поствыборных волнений. Удивительно ли, что проката фильма (как и большинства российских «не Елок») удостоились два кинотеатра в Москве и два – легендарная «Аврора» и «Дом Кино» – в Санкт-Петербурге.
Бесконечность крупным планом
Новый «Годунов» – это экзистенциальная драма, с невероятными крупными планами, вплоть до открывающегося, словно дверь, зрачка на весь экран, и мучительными, затягивающими в омут душевной боли монологами. Ни одно слово Пушкина не изменено, однако звучит «Борис Годунов»-2011 на фоне современности, словно хроника «Новостей», – горячо, до боли обжигая зрителя ужасом от сознания «дурной бесконечности» русской истории. И дело, собственно, не только в том, что действие фильма Мирзоева происходит на фоне суперсовременного «Москва-сити», что живут и умирают герои в обстановке миллениума, евроремонта и евростандарта, что передвигаются по современному городу на навороченном мерседесе, по русским дорогам – на бронетранспортере, что пьют модный виски с молоком, слушают новости с плазменной панели, а читают указы – с айфона. Дело в том, что времена, увы, не могут изменить человеческие стремления, страсти и страхи, что власть еще более притягательна в начале XXI века, чем в начале XVII, несмотря на очевидную ее преступность, и что страстное желание справедливости, любви и свободы оборачивается, как и раньше, своей противоположностью. Мирзоев называет свой фильм экзистенциальной драмой, потому что каждый из героев «Бориса Годунова» мучительно переживает «пограничные состояния» – один на один со своей совестью, болью, смертью. И здесь равны перед судьбой Борис Годунов и Григорий Отрепьев, Марина Мнишек и Иван Басманов, царевич Дмитрий и Федор Годунов...
Не забудьте выключить телевизор!
Есть фильмы, которые просто надо смотреть. Мирзоевский «Борис Годунов» теперь в этом списке среди первых. И потому, что именно в нем сыграл свою последнюю роль : его Пимен, действительно мудро-бесстрастен, он, как и великий актер, видел и пережил за длинную жизнь немало. Надо видеть одну из вершинных ролей Максима Суханова – Бориса Годунова, сыгранную на острейшей грани добра и зла с такой предельной болью, что чувствуешь ее физически. Надо ощутить неодолимую силу энергии Отрепьева в игре и невероятную гибкость-чуткость превратившегося практически в один слух царедворца Шуйского – . Надо увидеть совершенно неожиданного Басманова (): вот он в финале фильма вступает на путь к власти – он следующий, за Годуновым и Отрепьевым. И на его нечеловечески прекрасном лице вдруг проявляется то же выражение страдания и муки, что искажало пьяный лик царя Бориса и запачканное грязью, пеплом и кровью лицо Лжедмитрия. Впереди у Басманова – тоже «мальчики кровавые в глазах», предательство, ложь, сделки с совестью. И месть той же совести. А что народ? Народ, как обычно, наблюдает, выпивает, закусывает, курит, комментирует. Нет, не безмолвствует. Но кто его слышит – с той стороны телеэкрана? Там – виртуальная телереальность. Параллельная его, народа, действительности. А чтобы она не раздражала – надо просто нажать кнопку пульта, и экран телевизора погаснет. С обеих сторон...
