В прокат выходит «Соблазнитель» – новая комедия Тиля Швайгера, в которой многодетный отец снова делает вид, что совсем не умеет обращаться с детьми. Самое удивительное, что и на этот раз зрители ему наверняка поверят.
Сценарист Генри (Швайгер), хулиган и бабник, с горечью и досадой наблюдает за тем, как развивается карьера его бывшей возлюбленной Катарины (Герат): украв у него идею, девушка написала книгу, ставшую бестселлером. Но когда дело доходит до экранизации романа, Катарина первым делом вспоминает о Генри и зовет его в соавторы сценария. Однако приступить к нормальной работе получается не сразу. Старая знакомая, когда-то по глупости изменившая с Генри своему жениху, подкидывает к его дверям восьмилетнюю белокурую крошку (младшая дочь Швайгера Эмма) и сообщает, что Генри – ее настоящий отец. Отчим девочки (Финци), совсем недавно узнавший правду, не желает больше ее воспитывать.
Российские прокатчики в названиях фильмов Швайгера эксплуатируют тему его привлекательности с таким же упорством, с каким сам актер и режиссер гнет «тотемную» линию. «Красавчик» в оригинале был «Безухим зайцем», «Красавчик-2» – «Цыпленком с двумя ушами», с «Соблазнителем» еще интереснее: оригинальное немецкое «Kokowaah» – искажение французского Coq au vin, то есть «Петух в вине» (это единственное блюдо, которое умеет готовить главный герой). Авторами неологизмов в комедиях Швайгера всегда выступают маленькие дети, и в этом – ключ к восприятию всего его творчества: Швайгер-режиссер неизменно смотрит на мир наивными глазами взрослого, не желающего расставаться с детством.
В кино он тоже знает только один рецепт. Из фильма в фильм у него кочует сюжет про симпатичного оболтуса, на которого неожиданно сваливается груз ответственности (за больную девушку, ребенка-подкидыша, целый детский сад – тут возможны варианты), и дальше умиленный зритель наблюдает за перерождением инфантильного бездельника в заботливого ангела. «Соблазнитель» скроен по тем же лекалам, и его первая часть – та, где герой вынужден бороться с самим собой и менять устоявшийся образ жизни, – явно выигрывает у второй, где он уже со всем смирился и окончательно перестал быть плохишом. Финал и вовсе превращен в видеоклип: смеющиеся люди под бодрую музыку дерутся подушками и скачут по траве в лучах заходящего солнца.
С немецкой прессой у Швайгера «холодная война». Критики в Германии пишут, что своими комедиями он оболванивает публику, оскорбленный актер отменяет пресс-показы, газеты в ответ отказываются публиковать рецензии – и так уже который год. «Соблазнителю» тоже досталось по полной программе: из-за сценок с подушками фильм сравнили с рекламой йогурта и кофе и объявили, что неестественными в нем выглядят даже цвета.
Обычных зрителей все это, впрочем, никак не касается. В Германии фильм стал кассовым чемпионом, в России у него наверняка тоже будет благополучная судьба (вообще, если бы российские режиссеры, снимающие массовое кино, умели «оболванивать» так же, как Швайгер, у нас бы им наконец-то было за что сказать «спасибо»). «Соблазнитель» во многом состоит из штампов, но секрет Швайгера в том, что он этот факт игнорирует. Он снимает немецкую романтическую комедию так, будто и нет никаких голливудских конкурентов, будто до него никто никогда и не догадывался показать простое семейное счастье с помощью боев подушками, будто его история про папу и дочку – первая и единственная в своем роде.
И это срабатывает. Все ведь в курсе, что у Швайгера четверо детей. Но когда он растерянно спрашивает у собственной дочери: «Где твой папа?» – почему-то действительно кажется, что ее папа где-то в другом месте.
