Сегодня, 15 июля, в театре Комедии им. Акимова пройдет концерт в честь шестидесятилетнего юбилея артиста Валерия Михайловского, исполнителя прогремевших по всему миру ролей.
Без сомнения он — звезда мирового балета, артист и балетмейстер, не нуждающийся в представлении. Заслуженный артист России, художественный руководитель Мужского балета покажет отрывки и номера из своих лучших работ. Но в этом году день рождения артиста — дата еще и грустная, это последнее выступление Михайловского на сцене.
VashDosug.ru побеседовал с Валерием Михайловским о предстоящем юбилее, причинах его ухода со сцены и пройденном за 60 лет пути.
Что ждет зрителей на юбилейном концерте?
Этот концерт-спектакль я назвал «Танец, длиною в жизнь». Это ведь не только юбилейный концерт, но и концерт прощания со сценой. Все-таки желание, силы и возможности с годами иссякают. Концерт будет строится таким образом: в первом отделении будут мои сольные выступления. Я подвожу некие итоги, и я уверен, что на этот вечер придут те зрители, которые на протяжение всего моего творческого пути ходили на мои спектакли, и им наверное будет очень интересно увидеть фрагменты из моих спектаклей прошлых лет. Видео будет чередоваться с моими живыми выступлениями.
Во втором отделении я танцевать не буду, на сцену с поздравлениями выйдут мои друзья: и танцовщики, и певцы, и актеры. Это Людмила Сенчина, Татьяна Буланова, Альберт Ассадулин, которого я обязательно попрошу спеть «Дорогу без конца», потому что эта песня тесно связана с нашей актерской жизнью. Также выступят Сергей Рогожин, балет «Bize Lizu», танцовщики из Мариинского и Михайловского театров.
Я хочу, чтобы второе отделение было веселым, потому что у меня в душе нет никакой грусти, есть только радость, что я дожил до этого дня. Все-таки я отмечаю свое шестидесятилетие на сцене, танцуя, а это так необычно, что только присниться может! Для юбилея я готовлю совершенно новый номер, и думаю, что он будет очень красивым. Так что будут не только воспоминания, но и кое-что новенькое! В конце второго отделения я хочу сделать еще один небольшой сюрприз, чтобы всем было весело, потому что жизнь не кончается на уходе со сцены.
Почему вы решили уйти со сцены?
Морально я уже подошел к этой мысли. Я уже насытился сценой. Не то, чтобы я не хочу больше танцевать, просто считаю, что уже достаточно и не нужно «переедать». Для меня пришло время менять свою жизнь и заниматься чем-то другим, чем именно — я пока не знаю, но это будет что-то все же связанное с моей профессией, ведь у меня огромный опыт. Я думаю, что я найду себе место в жизни, я по этому поводу совершенно не беспокоюсь, хотя у меня нет никаких накоплений или сбережений, чтобы я обеспечил себе сытую и беспечную старость. Тем не менее я не волнуюсь... Может я дурак какой-то? На одну пенсию, конечно, не проживешь, но я уверен на сто, а то и на двести процентов, что работы у меня будет полно.
Вы можете подвести краткие итоги этих 60 лет своей жизни?
Глядя со стороны на то, как у меня сложилась творческая жизнь, как она прошла, можно только гордиться тем, что она была настолько насыщенной и интересной. Какие потрясающие были этапы! Я работал и в Одесском театре, где перетанцевал все главные роли, потом работал с , когда он ставил балеты, которые до него никто не ставил, а я был первооткрывателем ролей. А роли-то какие! Князь Мышкин, Воланд, граф Альмавива, Виктор Хара, Мекки-нож в балете «Бумеранг».
Очень важный и интересный этап — руководство Мужским балетом. До этого ведь ничего подобного вообще не было. Все критики признают, что это была единственная в своем роде труппа. К сожалению, с этого года ее больше не существует. Вот об этом я немножко жалею.
Почему так произошло?
Потому что никому мы не нужны, кроме зрителя! Последние три года, после того, как нас лишили государственной поддержки, я мучился и выкручивался только ради зрителя, ради людей, потому что им мы были нужны. Тем, кто управляет нашей культурой, нужно, чтобы все было тихо, «причесано», а какие-то яркие индивидуальности, яркие люди, революционеры в искусстве не нужны, их боятся.
Балетной труппе самой на себя не заработать. Но мы выдержали эти три года. К сожалению, я уже очень устал от этого. Я три года промучался так, но больше у меня ни сил, ни нервов на это нет. Я хочу еще немножко пожить. Из 42 лет, которые я танцую, я 36 лет без остановки в поездках: все время гостиницы, вокзалы, поезда, самолеты.
Сложно в России существовать балетной труппе?
Мне раньше как-то неудобно было говорить об этом, но почему я не могу честно сказать? В Москве и Петербурге много балетных трупп, которые «продают матрешки», то есть ездят на гастроли заграницу с «лебедиными озерами», «жизелями», «щелкунчиками». Они ездят под громкими названиями типа «Российский балет» или «Имперский балет», но на самом деле гонят халтуру. Мы с одним из таких балетов встретились на фестивале в Испании, потом все газеты написали: «Слава богу, что после этой труппы выступал Мужской балет, который реабилитировал мнение о русском балете».
Я знаю труппы, где артисты собираются перед спектаклем, и сколько человек пришло, на стольких и разводят спектакль. Какое качество будет у этого спектакля? На это стыдно смотреть! А настоящие творцы... Есть много очень хороших балетмейстеров, которым негде работать, а создать свою труппу они не могут — нет денег. Слава богу, что Борис Яковлевич Эйфман сейчас добился такой всепоглощающей любви государства, что ему все строят, все дают и все делают, и я очень рад за него, потому что я знаю свой период работы у Бориса Яковлевича Эйфмана, когда ничего не было, когда его пинали, гоняли, и поражаюсь тому, как стойко он это выдержал. За него я очень рад, потому что он по-настоящему работает.
А с чем связано низкое качество балетных трупп, о которых вы говорите? Это государство не поддерживает и не развивает или идеи у балетмейстеров отсутствуют?
Эти труппы ничего нового не ставят, они гоняют классические спектакли, эксплуатируют, а у тех, кто хочет делать новое, нет денег. Иногда такие балетмейстеры даже ко мне обращались. Мы работали с Эдвардом Смирновым, делали несколько программ очень интересных, и я считаю, что он очень талантливый человек. А где ему ставить? Его что, пустят в Мариинский театр? Да его на порог не пустят! Все боятся чего-то авангардного, нового и интересного. Слава богу, что в Большой и Мариинский театр приглашают балетмейстеров с мировыми именами, которые ставят что-то современное и интересное. Это как у Высоцкого «Жираф большой, ему видней»: те, у кого головы высоко, им видней, а мы вмешаться во все это не можем.
Как вы изменились, пройдя свой сложный путь?
За все эти годы я несколько раз поменялся как человек, у меня поменялось восприятие мира. Мне в этом очень помогли люди. Я общаюсь с одной очень замечательной дамой, она мне раскрыла взгляд на самого себя, на то, что я делаю не так. В этой гонке, в это сумасшедшее время не замечаешь, кто ты, что ты делаешь, и как ты это делаешь. Я стал замечать в себе черты, которые мне самому противны в других людях, и я стал работать над собой. Я сильно изменился: стал более терпимым, стал спокойнее. Это, наверное, житейская мудрость, которая приходит с годами и опытом.
А важны ли в жизни перемены?
Нужно меняться. Кардинальная перемена во мне произошла в 20 лет. Думаю, что не случайно у меня произошла травма колена, с которой я живу всю свою жизнь. Я стоял на грани. В такие моменты начинаешь понимать, почему судьба ставит нас на грань жизни и смерти. Если ты способен понять, почему с тобой что-то произошло, то хорошо. Когда со мной это случилось, я был совсем юным. Тогда я начал что-то понимать, и понял, что все не случайно. Это очень отразилось на всей дальнейшей жизни.
Например, когда была премьера «Идиота», мне было 27 лет, как князю Мышкину, и все газеты писали: «Откуда у такого молодого человека такое восприятие и ощущение боли душевной?». Это ощущение у меня было от того, что я уже пережил это, я уже знаю, что такое душевная и физическая боль. Судьба не зря преподносит нам неприятности: в итоге то, что я живу с коленом, которое всегда болит, дает мне огромный опыт, и получается, что эта боль в итоге — счастье.
